— Сделайте же что-нибудь! — простонала мамуля. — Не могу больше, мне обязательно надо лечь.
Дискуссию на тему о возможности разместиться в гостинице погасил в зародыше жалобный стон мамули. Её печень разошлась не на шутку, следовало принимать меры немедленно.
Я вышла из машины и, подойдя к насыпи, убедилась, что там действительно некогда была лестница. Попробовала заглянуть за доски, которыми было забито отверстие, и даже сделала попытку посветить фонариком внутрь. Под напором тела доски подались, и я чуть не влетела головой вперёд на лестничную клетку. Это и в самом деле была лестничная клетка — передо мной уходили куда-то вверх ветхие деревянные ступени винтовой лестницы.
— Эй! — оживилась я, подзывая свою команду. — Все сюда! Есть лестница!
— И ты не боишься подыматься по такой? — засомневалась Тереса. — Того и гляди под ногами рухнет!
И все-таки осторожно двинулась следом за мной. Люцина вернулась к машине за сумкой, заявив:
— Если я уж как-нибудь и взберусь по этой лестнице наверх, то обратно за сумкой, в темноте, мне ни в жизнь не спуститься. Подождите меня!
И вот мы втроём стали подниматься по лестнице. Шли и шли, шли и шли, а конца этому не было видно. Тот, кто поднимался по винтовой лестнице, знает, какое это утомительное и бесконечное занятие. Правда, в данном случае ступеньки были довольно широкие, зато перил не было вовсе. Наконец лестница вывела нас на какую-то площадку.
— Интересно, это уже третий этаж или ещё только второй? — тяжело дыша поинтересовалась Тереса.
Я осветила фонариком единственную дверь на площадке. Кнопками к ней была пришпилена самодельная, написанная от руки визитная карточка с фамилиями жильцов.
— «КОРОЛЬ», — громко и изумлённо прочла Люцина.
— Какой король?!
— «КОРОЛЬ ЗИГМУНТ», «КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ», «КОРОЛЬ СТЕФАН», — продолжала читать Люцина, все более изумляясь. — Три короля! Слышите, чтоб мне лопнуть, здесь живут короли!
— Интересно, где же жить королям, если не в старинном замке? — удивилась в свою очередь Тереса. — Надеюсь, короли здешние, не приезжие, не нашу комнату заняли. Так это уже третий этаж или ещё дальше карабкаться?
— Карабкайся дальше, — обрадовала я её. — Люцина, надеюсь, ключ ты захватила?
Оставив королей в покое, Люцина спешно принялась шарить в карманах и вроде бы нащупала ключ.
На следующей площадке винтовая лестница закончилась. Выше вела только обычная стремянка, верхний конец которой терялся во мраке. Осветив выходящую на площадку дверь, я заметила около неё выключатель и нажала на него. Вспыхнул слабый свет маленькой запылённой лампочки. Люцина извлекла из кармана ключ.
— Ну, рискнём! — сказала она дрожащим голосом. — Если не подходит…
Ключ подошёл, хотя и поворачивался в обратную сторону. Дверь легко отперлась. Толкнув её, мы вошли, зажгли свет — выключатель находился у двери в положенном месте — и буквально остолбенели.
Комната… пардон, какая там комната! Апартаменты для приезжих кондитерской фабрики в Свебодзицах превосходили самые смелые мечты. Ковры, телевизор, цветы в хрустальных вазах, блестящий паркет, постели, застеленные белоснежным бельём, кухня, в ней сверкающий буфет полированного красного дерева, заполненный всевозможной посудой, электроплита, туалет, ванная размером с плавательный бассейн, с зеркалом в полстены, с ума сойти! Не веря своим глазам разглядывали мы всю эту роскошь. Впечатление усиливалось контрастом с жалким окружением.
— А ну быстренько беги за матерью! — распорядилась воспрянувшая духом Люцина. — Я пока поставлю чайник.
Тереса все ещё не могла прийти в себя. Недоверчиво оглядываясь, она бормотала:
— Как тут чисто! Ни пылинки! Свежее бельё! И, спохватившись, бросилась следом за мной:
— Погоди! Без меня вам не справиться! Мамуля с тётей Ядей уже беспокоились о нас.
Помогая им выбраться из машины, я кратко информировала:
— Здесь любят контрасты. Мамуля, оставь на месте свою торбу, самой бы тебе добраться! Я принесу, не беспокойся. Здесь живёт король.
— Какой король? — встревожилась тётя Ядя.
— Да не один король, а целых три! — таинственно добавила Тереса. — Король Зигмунт, король Владислав и король Стефан. Баторий наверное, больше королей Стефанов я не знаю.
— Я чуть жива, а вы себе шуточки шутите! — обиделась мамуля, восприняв королей как личное оскорбление, не понимая и не разделяя нашей весёлости.