– Зачем помешал мне? – продолжал ругаться Марс, подскочив на ноги и бросившись на поиски широких листьев, чтобы обмотать ими неприятную на вид рану.
– Ты хотел его убить! – сквозь слезы ответил Сильван. Сейчас он бы предпочел, чтобы убили его самого, настолько сильно мучения заставляли ненавидеть жизнь.
– Он же, по-твоему, и так мертв. Черт! Где нормальные листья? – Марс метался из стороны в сторону и мысленно проклинал весь мир.
Сильван же раскачивался маятником и завывал, как маленький, еще совсем слабый и беззащитный волчонок.
– Ладно, поступим по-другому, – Марс вернулся к раненому другу и бросил к его неподвижным ногам свое пальто, а затем и пиджак. Он расстегнул когда-то белоснежную рубашку и вскоре остался на ледяном холоде с голым торсом. Если бы слезы не застилали глаза Сильвана, то он бы даже присвистнул от такого поворота.
Марс кое-как перевязал рукавом рубашки окровавленную кисть, затем посмотрел на Сильвана хмурым взглядом, по-другому просто не мог, и тяжело вздохнул:
– Всего лишь хотел понять, жив ли он, а ты устроил балаган. Иногда мне кажется, что под этой волнистой рыжей копной совсем нет мозгов.
– Хорошо хоть, что волнистой, а не кучерявой, ведь головы именно кучерявых мальчиков римская знать использовала в качестве салфеток за столом.
Не сумев справиться с порывом, Марс рассмеялся. Упоминания об античном Риме всегда доставляли ему недолгое, но яркое удовольствие.
Сильван протер мокрое лицо непострадавшей рукой, еще больше размазав по нему грязь. Зеркало они не прихватили, в экране телефона в такой черноте все равно ничего не увидеть, поэтому он не знал, каким чумазым сейчас выглядит.
– Может, ты оденешься? – предложил раненый, видя, как невольно дрожит бледное тело Марса.
Тот молча кивнул.
– А хотя… – Сильван вдруг поддался вперед и схватил друга за холодную руку.
Прикосновение застало того врасплох. Марс всегда сторонился контакта, но если он все-таки случался, то Марс моментально терял контроль сразу над телом и разумом, так что Сильвану не составило труда резким рывком притянуть друга к себе и поцеловать его, быстро, немного нервно, но все-таки с наслаждением. Сильван давно тайно грезил об этом жарком поцелуе, и вот он наконец получил его.
– Ты что творишь?! – Марс сбросил со своей шеи чужую руку и упал на спину. Его черные глаза чуть ли не выкатились от шока, настолько нереалистичным казалось только что случившееся. Марс и подумать не мог, что Сильван способен на такую дерзость.
– А чего ты разделся передо мной? – пожал плечами инициатор близости и отвернулся.
– Посмотри на руку, если забыл, урод, – рявкнул Марс и подскочил на ноги, окончательно придя в себя. Он с отчаянием принялся тереть губы, чтобы избавить их от кошмарных воспоминаний.
– А Диана так себя не вела…
– Что?! – обалдел Марс. – Ты и ее целовал? Совсем крыша поехала?
– Не я.
Марс замер.
Сильван прищурился:
– Если кинешься снова в лес, то оставь мне, пожалуйста, нож, так все целее будут.
Марс ничего не ответил. Он надел пиджак, набросил пальто, оглянулся.
– Где он?
– Кто?
– Нож.
– В траве. Но лучше не бери его, правда. Ты меня покалечил, неужели этого мало?
Марс опустился на четвереньки.
– Какой симпатичный песик, – подметил Сильван, а затем добавил: – Но злой до отвращения. И откуда в тебе столько ненависти к миру?
– Еще пискнешь, второй раз ударю уже специально, и это будет намного больнее, поверь мне.
У Сильвана не нашлось причин не верить, поэтому он замолчал и уставился на красную рубашку, которая бережно обматывала его руку.
Наконец-то Марс отыскал нож. Протерев холодное оружие о пиджак, он тыкнул им в сторону друга и прошептал:
– Молись, чтобы они еще не уехали.
– Ты вернешься за нами? – спросил Сильван, молясь именно об этом.
– Посмотрим, – сначала Марс засомневался, но потом вспомнил о Цезаре и понял, что ему все-таки придется вновь шагнуть в этот омут безумия.
Сейчас важно было не упустить Аврору и Веспера, бессовестно укравших ключи от машины. Марс боялся, что они уже выбрались из леса, но все-таки надежда умирала предпоследней. Замыкала эту цепочку жажда расправы.
И Веспер с Авророй это чувствовали, точнее, даже не сомневались, потому что все то, что они сделали, числилось на первых местах в списке ситуаций, способных вывести Марса из себя. Они не останавливались, а бежали, держась за руки, напролом, постоянно сверяясь с картой, которая, однако, не спешила оправдывать возложенные на нее ожидания.