– Чтоб он сдох.
– Думаю, он бессмертен.
– Позволим пистолету… это решать.
– В смысле? – не понял Сильван, не догадывающийся о существовании оружия в их кругах. Он обнял Нокса за не тронутую змеей ногу и положил тяжелую из-за путанных мыслей голову на острое колено. Даже от недолгого одиночества ему хотелось лезть на стены, или же на деревья, и теперь, когда рядом вновь появился кто-то, с кем можно поговорить и кого можно почувствовать, Сильван жаждал воспользоваться каждой возможностью. Нокс, которому обычно льстили подобные жесты и вызывали бурю интереса, сейчас же совсем не обращал внимания на далеко не завуалированные нежности, потому что волновало его другое.
– Значит, великий бог войны… пообещал вернуться… за нами? – уточнил Нокс и получил в ответ слабый кивок. Пальцы Сильвана медленно поглаживали подозрительно горячую ногу. Вероятно, Нокс все еще медленно, но верно умирал, и его неожиданное пробуждение, или даже воскрешение, могло оказаться коротким.
– И ты ему… веришь? Да они уже сидят дома… и даже не вспоминают… про нас. Нужно самим… выбираться.
Настроенный на успех Нокс с усилием поднялся, и по его скривившемуся лицу можно было легко догадаться, что стоять ему трудно, поэтому вскоре он снова упал на свой трон. Оба брошенных на произвол судьбы парня выглядели неряшливо, потрепанно и жалко, и казалось, что пройдут годы, пока они выползут из леса на свободу.
Вдруг Нокс почувствовал, что до его губы добралась какая-то капля, и без раздумий вытер ее. На руке остался красный мазок.
– Черт, у меня… кровь из носа! – сообразил Нокс и запрокинул голову, хотя знал, что это неправильно.
Сильван тут же приложил к носу ослабевшего Нокса болтающийся рукав рубашки Марса, пропитанной кровью и обвивающей змеей его собственную руку, и хохотнул:
– Кокаина нанюхался?
– Твоего запаха, – отрезал Нокс, которому было не до шуток.
Они в тишине подождали, пока кровь остановится.
– И все-таки… обидно, что я приперся сюда… и не поучаствовал… ни в одной разборке. Я ведь даже прихватил… кое-что, чтобы мы лучше запомнили… эту поездку, только вот забыл в машине. Но теперь… это уже неважно, все равно… ночь прошла мимо меня.
– Но ведь ночь еще не закончилась, – подметил Сильван.
Ночь продолжалась.
Ночь испытывала.
Ночь нападала.
И главное, что ночь выигрывала.
– Кстати, пока мы здесь, можешь пообщаться с Цезарем. Вдруг у тебя получится, – Сильван с грустью посмотрел на непривычно одинокий скелет, который так и не сказал им ни единого слова. Мертвый есть мертвый.
– Меня одного… смущает это имя? – свет фонарика упал на Цезаря, и Нокс скривил такую гримасу, будто ничего отвратительнее в своей жизни не видел.
– Ну, мы решили, что древнему римлянину оно подходит.
Некоторое время Нокс не сводил взгляд со скелета, рядом с котором провел почти что незабываемую ночь (просто забывать ему было нечего), и мысли настойчиво вертелись внутри него, пока не окрепли, чтобы вырваться наружу.
– Знаешь, я сильно… сомневаюсь, что это римлянин. Вы, кажется, не под тем… пнем копали.
Такое неожиданное и дерзкое заявление явно нуждалось в доказательствах, и Нокс с радостью предоставил их. Он опустился на четвереньки и принялся гладить, поднимать и рассматривать отдельные кости, при этом подробно все комментируя с пылкой уверенностью, словно именно он здесь фанател по археологии и жаждал отправиться в экспедицию в Рим. Если бы его друзья не позволили ему лишиться чувств во время раскопок, то не исключено, что события бы развернулись совершенно иначе.
Скелет выглядел крепким и цельным, разрушились только связки и хрящи, большинство крупных костей еще сохранилось, и, несмотря на сухость, ломкими, хрупкими и легкими назвать их точно нельзя было. К тому же кости отличались бледно-коричневым цветом с серовато-желтоватым оттенком, и из всего этого можно было с легкостью сделать вывод, что погребение произошло относительно недавно, примерно десять лет назад, а вовсе не две тысячи, во что все дружно поверили, даже не потрудившись хоть немного пораскинуть заправленными алкоголем мозгами.
– Марс с Дианой… либо конкретно тупые, либо… не захотели признаваться, что задумка… провалилась, – таков был вердикт.
Сильван забрал телефон и сам опустился к скелету, чтобы удостовериться в правдивости анализа, в миг перевернувшего весь мир. Теперь он смотрел на жуткого Цезаря совсем другими глазами. Перед ним действительно лежал еще вполне недавно живой человек, которого незаконно закопали в лесу возле мелкой деревушки вместо того, чтобы похоронить на официальном кладбище по всем правилам современного общества. Такое могло случиться только с убитым, и убийцы явно не желали быть пойманными, поэтому предпочли избавиться от тела одним из наиболее популярных способов в надежде, что труп здесь никто не найдет.