– Инструменты в основном. – пожал плечами Роберт. – Одну болгарку, шуруповёрт, гайковёрт, батарейную дрель, пару наименований топоров, отвёртки, молотки… Образцы для показа.
– И у нас они есть в торговых количествах? – спросил Александр.
– Пока ты эти два дня доставку осуществлял, Петька лично договорился с одним ИПшником на эксклюзив. – охотно объяснил Роберт. – Он отдаёт нам склад набитый инструментом, а взамен мы обязуемся возвести ему трёхэтажный коттедж у реки.
– У него губа не дура. – вздохнул Александр. – А не жирновато ли за инструменты?
– Времена изменились. – покачал головой Роберт. – Сейчас инструменты на вес золота, их же не производят пока что. И начнут явно не скоро. И первые серии будут золотыми по себестоимости. Я тебя уверяю, Валерий сильно продешевил. Ашот возведёт коттедж при условии наличия стройматериалов и инструмента. Инструмент у нас уже есть, а с стройматериалом проблем не будет, в Ебурге цементный завод перед Крупным П№%децом как раз получил полный склад сырья, их директор подсуетился в предчувствии неприятностей. Кто же знал, что это поможет ему не при жизни, а после смерти…
– Значит материалы тоже не проблема… – произнёс Александр. – Вообще, не ждал я такой прыти от Степана Ильича…
– Так он же в свою среду попал! – удивлённо ответил Роберт.
– В смысле? – не понял Александр.
– Ну, то есть, в знакомые условия. – поправился продажник. – В девяностые происходило что-то вроде того, что происходит сейчас. Правда, где-то чуть-чуть полегче, где-то чуть-чуть посложнее, но среда была такая же. Ничего непонятно: Союз развалился, связей нет, а если есть, то непонятно как обеспечивать доставку товаров, где-то на краю трутся бандиты, власти реально управляют ситуацией только в Москве, и даже там у них получается не очень, всё плохо, но бизнес делать надо. Вот он себя сейчас и чувствует как рыба в воде. Я тебе больше скажу: те ребята, которые начинали бизнес в конце десятых или в двадцатых, сейчас будут нежно обсасывать кирпичи, когда Степан Ильич будет делать реальные дела. Просто его время пришло.
– Не думал об этом в подобном ключе. – признался Александр. – Ладно, ещё в дороге поговорим, давай собираться.
– Давай.
//На трассе Первоуральск-Екатеринбург//
– … и прострелил мне грудь. – продолжал начатый при выходе на трассу Е22 рассказ Роберт. – Вишу над собой после смерти, смотрю в свои застывшие глаза и думаю о прожитой жизни… Не было ничего. Не женился, детей не завёл, только свой собственный частный дом, участок, который мне вообще ни к селу, ни к городу… А потом, буквально через минуты, меня начало тащить обратно в тело. Обрадовался, подумал, что ещё не всё потеряно и я оживу, мне бы только шанс, что-нибудь бы придумал… А когда пришёл в себя, гроб открыли, скелеты, пыль и грязь… Дома сейчас невозможно находиться: там не лучше, чем в гробу. Лучше работать… Знать бы, ради чего? Какой план? Зачем всё это?
– Философские вопросы. – ответил на это Александр. – Не знали тогда, тем более не знаем сейчас.
– Слушай, а ты не думал, что с деньгами? – внезапно сменил тему Роберт с философски-духовной на финансово-материальную.
– Думал. – ответил Александр, поправляя кожаный ремень с дубинкой. – Но ничего толкового не надумал. Скорее всего, бартером пока всё обойдётся. Или к золоту с серебром вернёмся. Хотя с электричеством могут и на принтерах распечатывать какие-нибудь уникальные дензнаки на первое время…
В настоящий момент в ТОО «Андропов-Первоуральск» решили внедрить систему учётных единиц, ведь больше никаких идей ни у кого не было. Когда обратно введут деньги, у.е. будут конвертированы в зарплаты согласно разумной их стоимости. Например, Александр по состоянию на день собственной смерти зарабатывал двадцать пять тысяч рублей в месяц, что в Первоуральске считалось зарплатой ниже официальной средней, хотя, по актуальным на декабрь 2020 года ценам, Александр мог себе позволить четыреста две пачки самых дешёвых макарон в «Пятёрочке». В своё время, задолго до смерти, Александр завёл привычку считать реальную покупательную способность своей зарплаты, причём не по официальным сведениям от МинСтата, а по стоимости самых дешёвых продуктов питания в ближайшем доступе. Сведения собирались ежемесячно, наблюдаемая тенденция к снижению покупательной способности кого-то могла бы напугать, но Александр не предпринимал никаких действий для исправления ситуации. Это было не осознанное решение катиться в пропасть вместе с рублём и своей зарплатой, а банальная прокрастинация и безволие человека, который не особо ценит то, что у него сейчас есть. Да и что ему было ценить?