Сквозь голубые клубы табачного дыма Диана с трудом различала трио: гитара, контрабас и фортепиано играли нечто маловразумительное.
– Наша Нелли неподражаема, она одна из лучших, – продолжал Кент, когда все уселись. – Вон она, в зале – та черная официантка.
– Ну да, – ехидно заметила Диана, – стало быть, у вас такие талантливые официанты и официантки…
– И нечего скалить зубы! – вспыхнул Кент. – Это тебе не Нью-Йорк. В Портленде люди живут по-человечески. Им не приходится каждый день бегать по вечеринкам, и они расходуют свой талант на дело.
– Я вовсе не скалилась! – Диана примирительно похлопала брата по руке. – Считай это просто комментарием, а не намеком. У вас очень симпатичный клуб, и мне здесь нравится. Я рада, что все мы вместе, рада за вас с Патти, а от Джессики и вовсе без ума. Кстати, куда пропала Патти?
– Пошла позвонить няне. Мы все еще нервничаем, когда Джесси приходится с кем-то оставлять. Даже не думал, что иметь ребенка – такая большая ответственность. Ну, ты и сама все поймешь, если решишься оставить эту крысиную возню на студии.
Можно подумать, будто он говорит не о студии, а о настоящей преисподней! И когда Кент перестанет смотреть на нее свысока? То, что он выбрал семейную жизнь в маленьком городке, вовсе не означает, что и Диана не сумеет придумать ничего лучше!
Она наблюдала за братом, испытывая одновременно любовь и раздражение. Роль отца семейства придала его облику неуловимое самодовольство. Кроме карих глаз, в нем не осталось ничего от прежнего Кента. Темные волосы стали совсем прямыми, а на узком лице часто проступало непримиримое, надменное выражение.
Диане впервые в жизни пришлось гостить у брата, и она чувствовала себя немного странно. В детстве они постоянно спорили и дрались. Лишь позднее, уже подростками, им удалось найти общий язык – отчасти потому, что каждый нуждался в поддержке. Им хотелось поступить в колледж вопреки родительской воле. Старшие Синклеры мечтали, чтобы дети стали художниками, остались в Санта-Фе и занимались галереей.
Диана любила живопись, однако не считала себя талантливой художницей. Кент выбрал специальность, близкую к живописи, и стал архитектором. Окончив университет в Орегоне, он осел в Портленде, женился на девице из местных и надеялся вскоре стать партнером в фирме, взявшей его на работу.
Диана, как более активная и склонная к авантюрам, всегда мечтала о шумной и беспокойной жизни и инстинктивно ощущала, что брат так и не простил ей столь головокружительного успеха, хотя сам добился всего, чего хотел: женился, завел ребенка, поступил на престижную и перспективную службу. Для Дианы путь наверх оказался на удивление легким и не потребовал каких-то особых жертв. Она не была обременена пи мужем, ни детьми. И теперь, глядя на Патти с ее малышкой, Диана слегка завидовала, однако прекрасно понимала, что никогда не уживется с кем-то вроде Кента. Даже четыре дня рождественских каникул она выдерживала с трудом.
Патти вернулась за стол, удовлетворенно улыбаясь, и поспешила доложить мужу, что Джесси уже заснула, дома все в порядке и нянька предупреждена, что они вернутся сразу после окончания шоу.
Патти была сверстницей Дианы – миниатюрная, миловидная и чуть-чуть полноватая. Диана подумала, что ее невестка просто душечка, и к тому же очень покладистая. Она умеет и любит возиться с детьми, готовить, ухаживать за садом и обожает мужа. Короче, с такой женой, как Патти, у Кента не будет никаких проблем.
Не спрашивая согласия дам, Кент заказал три коктейля «Бренди-Александр».
– Он тебе понравится, – заверил Диану брат. – Здесь его делают лучше всего.
Диана промолчала, хотя терпеть не могла сладких напитков.
– Ах, Диана, ты только попробуй! Напиток богов, настоящий нектар! – воскликнул Кент, когда официант принес им коктейли. Он пригубил коктейль и зажмурился, изображая восторг.
– Замечательный, – подхватила Патти.
Диана убедилась, что коктейль слишком сладок для нее, но назвала его неплохим. Ведь Кент искренне старался доставить ей удовольствие, хотя и на свой лад. Он даже пригласил на этот вечер ради сестры кого-то из сослуживцев, но тот подхватил грипп и свалился в последнюю минуту.
Это значительно облегчило Диане жизнь: как она помнила, ни один из парней, которых Кент приглашал для нее, не показался ей привлекательным. Было бы просто здорово, если бы брат наконец сообразил, что Диана давно выросла и вполне способна сама выбирать для себя и выпивку, и кавалеров. А пока даже лучше жить с ним в разных частях континента.
Разглядывая публику в зале, Диана почувствовала себя неловко. Она и так надела самое простое платье – свинцово-серое, с пышной юбкой и отделанным кружевами вырезом, возможно, слишком глубоким. С одной ниткой жемчуга и жемчужными серьгами этот наряд был бы весьма к месту в Нью-Йорке, однако в кабаре, популярном у портлендских студентов, в их свитерах и джинсах, Диане казалось, что она разряжена до неприличия.