- Помоги мне, человек добрый! Сеть сними!
- За что вы страдальца казнить хотите? – спросил Арнард, мужика кричавшего не слушая.
- А тебе, что за дело, путник? – так ему ответили. – Ты бы ехал мимо, в чужие дела не мешался.
- Так ведь не каждый виновен, кого вешают. Бывает и по злобе невинных жизни лишают.
Мужикам бы и ответить правдиво, мол, злодея-колдуна вешаем, Арнард бы и мешаться не стал, да только ведь спесь она завсегда глаза застит, вот и стали гнать его, чтоб не лез с вопросами да суду не мешался. А вот Алвор молчать не стал, да и сказал, не солгав ни словом:
- Царем я был, путник добрый, да только предатели с трона скинули, да в ночи, как воры лихие, убить вознамерились. И убили бы душегубы поганые, да сбежать я сумел, от расправы лютой спасся. Теперь сыскали меня, добить скитальца собираются.
- А ну рот закрой! - крикнули воины, да связанного-то и ударили. Против путника случайного мечи обнажили, убить вознамерились.
Вот и вышло, что злодей Арнарду несчастным увиделся, а те, кто колдуна отлавливал, предателями гадкими обернулись. Меч свой острый князюшка вытянул, да супротив ратников встал. Пробился к пленнику да сеть, как тот просил, с него и сдернул. Алвор руки-то и освободил. Вдвоем с Арнардом выстояли. Так дружбу и свели. Дальше вместе отправились.
Едут по дорогам, беседует. Алвор вопросы свои задает, о спасителе правду выпытывает. А как до храма Аридиного доехали, так и сплюнул на землю князь бывший, да спиной к храму и повернулся. Смекнул тут царь бывший, что сыскался ему помощник верный, в том, что задумано, да только добра в нем много, хоть прячет его за пустотой душевной. Как поймет, что от него Алвор хочет, так ведь и воспротивится. Одно дело на словах отречься, а другое злобу черную в душу впустить. Чует беглец, что от обряда тайного его знакомец откажется, еще и сам расправу учинить удумает. Вот и ждет, на чем воина поймать, чем к себе приблизить.
А ночью-то стон тяжкий послышался. Мечется во сне Арнард, жену погибшую призывает. Вот и сыскалась боль душевная, вот она веревочка, на которую привязать скитальца получится. Дождался Алвор, когда князь пресветлый от сна пробудится, да и предложил ему от боли старой избавиться.
- Спокойней, - говорит, - тебе жить станет. Перестанут по ночам сны тяжкие приходить. Вздохнуть грудью полной сможешь. Ежели устал ты мучиться, то помочь я тебе смогу, только дай согласие. Ты мне за помощь – службу верную, а я тебе дом новый дам, да рукой своей правой сделаю. Хватит уж по свету скитаться, погибели искать.
Подумал Арнард, да и так ответил Алвору:
- Коли можешь, то уйми боль настырную. Уж два года прошло с половиною, а она все сидит в груди, будто нож острый, да в ране всё проворачивается, отдохновения не дает. За дом благодарствую, а почестей и злата мне за верность ненадобно. Коль уж служить, тогда уж по совести.
На том по рукам и ударили. Сделал зелье забвения Алвор, да и дал его Арнарду. Только вот сказать позабыл, что не только боль уйдет, а вся жизнь забудется. И лед, что в душе лежал, еще толще станет, жизни угли горячие в камни твердые обратит. Что привяжет скитальца безродного к колдуну черному, да кровником его сделает. Обо всём умолчал бывший царь, когда Арнарда опаивал. Да только колдовство-то, что должно было навеки князя подчинить, вдруг трещать стало. Только в силу войдет заклятие, а вдруг и дает лед трещину, память опять пробуждая. Вот и пришлось опаивать слугу верного раз за разом. Да видать время-то свое берет, вот и стал Арнард от сна колдовского всё реже пробуждаться.
В вороне его Алвор причину видел. Мол, осталась одна склонность у помощника, да только отнять Михая не решился. Вроде и привязан к царю Арнард, да только глядит и на того холодно, разницы с другими не делает. А с каждым делом неправедным всё сильней в себе закрывается, будто понимает, что царь делать ему приказывает, да противиться его воле не может. И чтоб не потерять совсем почтения, оставил царь Арнарду забаву малую – ворона Михая.
А уж сколько всяких дел переделали, тут сколько не говори, а всё одно не упомнишь. И царство потерянное вернули, и народ богу темному поклоняться заставили. Да и дальше с войной пошел Алвор, чтобы зарок свой исполнить, да бога нового по свету всему насадить. И рать его несметная поражения не видела. Огнем государства жгут, богов старых свергают, да новому велят поклоняться. А Арнард царево войско за собой ведет, с мечом верным противленье рушит. Уж и слава идет о нем страшная, Меченым за прядь белую прозывают. Усмехается Алвор о помощнике своем слушая, да с гордостью на него поглядывает. Вот он какой, пес мой верный.