Пострадает Эйна обычно, да и делами займется, так вроде и сладилось. Да разошлась не на шутку баба глупая. Не увидела, как сверкнули глаза серые, злобой студеной наполняясь.
- Ты бы птицу неразумную лучше гнал, а не меня, тебе верную. О тебе одном я думаю, о тебе одном мечтаю, а ты глядишь, будто нет меня вовсе, сердца в ответ своего не откроешь. А я ведь красавица, ни чета твоему ворону. А ты его только наглаживаешь, ему слова добрые говоришь, а мне одно принеси да падай, а больше тебе от меня ничего не надобно.
- Ты сама мне не надобна, - князь отвечает. – Прочь уйди, покуда лишнего не сделала.
Вот и вспыхнули гневом очи синие, щеки белые румянцем запылали. Вскочила на ноги наложница, да ворона в руки и схватила.
- Коль не хочешь быть со мной ласковым, то и с ним не будешь. Сверну ему шею, господин любезный. Вот и выбирай, ненаглядный мой, что тебе дорого.
Договорить еще не успела, а Арнард уже подле стоит, очами стылыми, будто лед на солнце сверкает. Так и захрипела Эйна ревнивая, когда пальцы князя горло ей сдавили безжалостно.
- Шею, говоришь, свернуть? – а сам-то говорит без ярости, будто раздумывает. – А ведь выход это. И на поругание не выкину, и царю подарок не верну. Послужила, кем приставили, да и хватит этого.
Испугалась тут наложница, ворона выпустила, да взмолилась, на Арнарда глядя:
- Ты прости меня, глупую, что перечить осмелилась. Не со зла я, господин любезный, от тоски совсем в голове помутилось, вот дурость и сделала. Ведь люблю я тебя без памяти, всей душой своей люблю.
- Только мне твоя любовь без надобности.
Ухватил бабу за косу да прочь из шатра и вытолкал, а после к цареву шатру погнал ревнивицу. Откинул полог, на стражей не глядя, да и втолкнул подарок дарителю.
- Твое, царь великий, мне не сгодилось.
Развернулся и прочь зашагал, а царь-то на Эйну уставился, глядит, головой качает.
- Чем прогневить осмелилась?
- Ворону скрутить башку хотела, - баба покаялась. – Мочи нет смотреть, как он птицу проклятую наглаживает, а на меня даже не смотрит.
- Вот ведь дура неумная, - вздохнул Алвор да и велел строго: - Коль не придумаешь, как доверие Арнарда вернуть, раздену догола да к ратникам выпущу. Пусть они с тобой, что хотят, то и делают, а мне слуги дурные без надобности.
После сам из шатра вышел да вслед Арнарду посмотрел. Не беда, что вернул подарочек, другое не ладно – волю свою проявил. А ведь зелье выпил только. Покачал головой да и в шатер вернулся. Поглядел на наложницу, рукой в сердцах махнул. Вот ведь баба глупая, чуть всё не испортила. Одна слабинка у Арнарда, по ней, не знавши, и ударила.
Прошел за полог царь Алвор, там свечу зажег черную, да к богу своему и взывать стал. Решил наслать чары темные, чтоб больше воли царя помощник не ослушался. А Эйна пусть пока тут обитается, а то опять дел наделает.
Глава 3
Глава 3
Бежит речка быстрая, по камешкам перекатывается, поет песню звонкую. Да только нет в песне ее радости прежней, один звон погребальный слышится. Испоганили речку быструю, изгадили душу чистую. Покраснела вода прозрачная, с кровью смешалась. Несет тела мертвые, стрелами утыканные, мечами порубленные. Утекает жизнь беззаботная, будто и не цвела земля свободная, весну с улыбкою не встречала. Пришла беда страшная, принесла деньки горькие, будто камнем тяжелым на грудь навалилась. И не вздохнуть уж грудью полной, не выдохнуть с гыканьем залихватским.
Не ведут уж хороводы девки румяные, не стоят парни лихие, собою гордые. Мужики да бабы над ними не посмеиваются. Молчит ребятня веселая, к мамкам жмутся, отцов за порог в слезах провожают, да богам великим молятся.
- Ты верни домой, Заступница, мужика моего живехонького. Не оставь без кормильца любимого. Пусть хоть израненный, а найдет домой дороженьку. А я его уж выхожу, раны водой ключевой промою, тряпицей чистой завяжу, да зацелую ссадинку каждую, любовью да теплом своим вылечу. Сохрани только душу честную, сбереги жизнь бесценную. А уж я в дарах-то скупиться не стану.
Зажигают на окнах свечи бабоньки, чтоб дорожку кормильцу указывать. Чтоб душа его не запуталась да в беспамятстве прочь не ушла. Чтоб вернулся он к порогу родному, где ждет его сердце верное. Как глянешь ночью, хоть на село какое, хоть на город шумный, будто небо звездное на земле раскинулось. Горят лучины да свечи, ни днем, ни во тьме ночной не гасимые. Ждут мужиков своих: и баба простая, и княгиня пресветлая – никакой нет разницы. Одним богам молятся, одной верой связаны, по одним обычаям жизнь проживают. Вот и идут они вереницей к Заступнице, чтоб дары отдать, да силой наполнится, покуда ненаглядных дожидаются.