А посередь сечи жестокой сошлись поединщики: князь Герард, наместником ставший, да князь Арнард, себя позабывший. В крови уж Герард, да стоит намертво, сдаваться не хочет. Там, позади, его детушки, да жена любимая, а еще земля Эльгидов, им опорой быть обещался. Вот и бьется князь с противником Меченым. Да стоит Арнард скалой твердокаменной. От нападок легко отбивается, да в ответ свои удары наносит. Тяжко дышит Герард, пот глаза заливает, а сослепу и вовсе без защиты стал. Вот и скинул шлем тяжелый, щит отбросил ненужный, да, как есть, с противником схватился.
Жмет его Арнард, пощады не ведает. Еще мгновение, и упал Герард, а над ним меч острый, на себе несет смерть верную.
- Со мною Бавлин великий, - шепчет князь, землю родную, в кулаке сжавши.
Да вдруг каркнул ворон где-то, и смолкло всё, будто пологом накрылось. Стоит тишь страшная, словно смерть уж пришла неминучая, да только крик женский тут и раздался:
- Стой, Арнард!
Глядит воин меченый, а по полю туман наплывает, за клубами сизыми ратников других прячет. Налетел, да и закрутился знакомо. А в тумане стоит жрица Аридина, мечей не трогает. Смотрит на Арнарда глазами синими, а в глазах-то укор ее светится, да тоска дикая. Так и замер Арнард, меч над врагом занесши. Да тут баба другая из тумана под острие его кинулась, князя собой закрыла, да руки тянет к Арнарду.
- Что ж ты, братец, делаешь?! Или совсем в тебе нет совести? То ведь зять твой, Арнард, отец племянников, да муж сестры единственной. Против дома родного меч из ножен вытянул, по землям Эльгидов идешь, смерть да горе сеешь. Ты ведь защитником быть им должен, а стал погибелью! Опомнись, братец, богами мою!
- А в богов ваших боле не верую, - шепчет воин меченый, да на бабу кричащую смотрит.
А она слова кричит горькие, да за руку брата схватила, губами прижалась.
- Коль душа в тебе еще теплится, вспомни честь свою, Арнард Эльгид, да взгляни, кого погубить собираешься!
Оглянулся Меченый, а туман уж редеть начал. Увидал он стены далекие, и стяги с головой львиною. Да потом на сестрицу свою поглядел. А она уж опять мужа целует, кровь с лица рукавом утирает. Подняла к брату лицо, а он будто с отражением встретился. Так и сложилось вдруг и лицо княгинино, и имя, что со жрицей рядом вспомнилось, вот и позвал голосом хриплым:
- Арника, сестра любимая…
- Я это, братец, - кивает княгиня. – Вместе на свет этот с тобой народились, вместе до срока прожили, да беда лихая разлучила. Не губи ты мужа любимого, оставь мне защитника.
- А вы жену мою жалеть не стали…
Сказал и нахмурился, сам себя не понявши. А сердце Арнарда вдруг бег и ускорило, застучало в груди громко, будто где в набат ударили.
- Эринка!
Да к жрице и обернулся. Глядит в глаза ее дивные, себя в них видит, да того, каким был прежде. Посмотрел на руку дрогнувшую, после пот утер выступивший. А перед глазами день свадебный. «Плети венок, Эринушка», - так слова и вспомнились.
- Вспомнил, сокол ясный?
Туман тут и рассеялся. Стоят ратники, мечи опустивши, глядят ошалело. Кому что в тумане виделось, да сечу-то прекратили. Да не видит того Арнард, на жену одну свою смотрит, глаз отвести боится.
- Неужто и вправду… - да сказать до конца не решился.
Повела рукой Эрин, скрыли клочья сизые Арнику с мужем раненым, в город их унесли. Сама шаг к Арнарду сделала.
- Вспомнил род свой, князюшка?
- Эльгид я, - Арн кивает. – Только всего не упомню.
- А иное само вспомнится, - улыбнулась Эрин да за спину мужу глянула.
А дух-то, что князю защитником был, путы черные стряхивает. Как признал свой род Арнард, так силу сроднику и вернул. Поклонился дух жрице старшей, да плечи свои расправил. Склонила голову Эрин, духа приветствуя, после снова на мужа глянула.
- Останови сечу лютую, вели убраться рати черной, землю родную от гибели верной сохрани.
- Да ведь клятву я дал…
- Земле родной ты раньше клялся. А коли меч супротив своих поднимешь, так я посередь них встану. А ежели сгину в сечи кровавой, обратно вернуть не сумеешь. Вот и думай, муж любимый. Вот тебе бог поганый, да отравитель твой – царь Алвор. А вот сторона родимая, да жена любимая. Как решишь, так и будет. Жизнь или Смерть – чей камешек выпадет?
И отошла в сторону, мечи из ножен достала, ждет решения мужнина. Да и рати ждут обе, свободу от воли Алвора чуют. Поглядел Арнард на меч верный, потом на город далекий, после на воинов, да снова к жене воротился. А в душе его тьма со светом борются. То одна поднажмет, то другая, да бой никак не выиграют. Усмехнулась Эрин, к Арну шагнула, мечи в ножны вложила, да руку мужнину сжала крепко. А на запястье руны и вспыхнули, союз подтверждая.