Спешит Михай навстречу Арнарду, нож острый в руке держит, да от кого защищать не ведает. Один малец, нет рядом ворога. Вот и встал первак, как вкопанный, в затылка чешет. Подбежал к нему Арн, за спину спрятался, да оттуда и выглянул.
- От кого бежишь, сокол ясный? – Михай спрашивает.
- От них бегу, дяденька, - тычет пальцем Арнард, да только ему одному духи видимы. Потом кулак сжал, да грозить начал: - Чего привязались, проклятые? Уж я вам, - да опять за дядьку скрылся.
- Так ведь никого, - первак удивляется. – Иль шалишь опять, да народ криками мутишь?
- Да как же, дяденька? Вон они гурьбой стоят, да до земли кланяются.
Охнул тут Михай.
- Никак духи озерные? Да чего ж им от тебя надобно?
Тут Сильяна вперед и шагнула. Глядит на мальца глазами черными, да только в нет в них угрозы, одна только мудрость светится.
- Здравствуй, князь ты наш ясный. Не время тебе было знакомиться с нами, да сам того пожелал.
- Еще чего скажешь? – ворчит Арнард, из-за Михая выглянув. – Не звал я вас, сами явились.
- Так мы всегда рядом были, только не видел нас. А как пожелал силу матушки, так тебе тайное открылось. Эрин из Круга была нашего, да силой озера наделена, теперь уж тебе всё отдали.
- Так во мне сила матушки? – охнул малец, да вперед вышел. Подбоченился было, да вдруг и охнул: - А мамка как же?! Она-то что делать теперь станет?
- С ней помощь Аридина, - Сильяна ответила.
Не слушает Арнард, к озеру кинулся. Туман стеной было встал, да малец отмахнулся:
- Прочь пошел, - туман и отпрянул, будто пес нашкодивший. – Покажи мне матушку.
Теперь уж нет воли у озера, скрыть тайну от князя озерного. От чего берегли раньше Арнарда, теперь без прикрас появилось. Глядит малец, как в зеркало, да рот ладонью прикрыл. Стоит его матушка в цепи закована. Оберег Аридин на полу каменном валяется, помочь жрице ничем не может. А сама Эрин к силе озерной взывает, только нет уже силушки, вся сыну досталась.
- Что раньше прятали? – требует Арнард.
И увидел он, как воин с прядью белой мать ударил, да веревками руки-ноги скрутил. А вокруг ворон кружит, на людей поглядывает. Вот и признал воина Арнард, стало быть, Меченый. Закипел тут гнев в душе детской. Сжал Арн кулаки, да по воде ударил. Замутилось тут озеро от ярости княжьей, исчезло видение. Обернулся к духам малец, глядит сурово:
- Почто вы послушались? Почто силу мамкину отдали?
- Что просил, то и сделали, слову своему мы хозяева.
Скривился Арнард, слезы кулаками утирает. Да слезы то злые. На себя Арн яриться, да на духов озерных.
- Поклялся я матушке сыном лучшим стать, а вышло что же? Сам ее Меченому отдал, да помощи озерной лишил. – Да ногой и топнул: - Так не будет же этого! Коль ослабил я матушку, сам спасать и стану. – Махнул рукой Михаю: - Идем со мной, дядька, мне твоя помощь не лишняя. Где мечом, а где словом мудрым подмогой будешь. А противиться станешь, да оплеухи отвешивать, один уйду, не задержишь.
Видать, придется послушаться. Вот и ответил Михай:
- Погоди маленько, за мечом схожу верным.
А как вернулся дядька, так Арн Врата тайные и открыл, как Сильяна велела. Вот и шагнули в Заречное. В селе воин Эрин ударил, здесь путами повязал. Вот и думает Арнард, что тут его матушка. А коль пол был каменный, значит, в храме ее спрятали. Видать, защищала дом Аридин жрица старшая, да тут в плен и попала. Указал на храм Михаю, да вдвоем туда и направились.
Мчит по дороге конь быстроногий, да не конь будто, а птица лихая. И не скачет словно, а летит над землей, ее не касаясь. Несет тот конь седока грозного, тревогой томимого. Уж и сам бы взлетел всадник в небо, да за вороном вслед устремился, только крыльев не дадено. Дали боги людям ноги крепкие, да руки ловкие, а о крыльях позабыли. Вот и летит над землей конь рыжий, сильной рукой подгоняемый. А ворон с неба дорогу указывает.
Давно уж нет города Эльграда, да и тракт пустой позади остался. Свернул конь на дорогу малую, вдоль реки скачет. Вот уж один мост проскакал, да не поехал на ту сторону, дальше мчится. Глядит Арнард на реку, а внутри него лед всё больше крошится, уж последние льдинки остались. И вспоминает он, как здесь уже ехал, да не один, а с попутчиком. Остановил вдруг коня, да назад обернулся:
- А мост ведь первый сломанным был.
Нахмурился князюшка, щеку трет. Вновь коня вскачь пустил, да у моста вдруг и встал, как вкопанный. На землю спрыгнул, да на мост и поднялся. Остановился, глянул на воду, тут ему сон тревожный и вспомнился, что так часто по ночам снился. Вот он берег пологий, а вот и река течет с водой темной. Тут это место, тут всё случилось. Да что только?
Сошел на берег другой князюшка, снова на реку глянул. После назад обернулся, да и спросил у коня подошедшего: