- Отчего тут трава утоптана, будто табун резвился?
А голос мужика незримого ему и ответил:
«Конями гоняли княгинюшку…»
- За что же так с женою моей? – Арнард шепчет, а сам всё глядит на реку. Да на колени так и повалился, руками буйную голову сжал. Вскричала душа мятежная, болью страшной пронзенная: - Эринушка!
Будто ветер лихой налетел на князюшку, закружил его в вихре безжалостном, да обрушилась память недобрая, всё по местам расставляя. Да горе горькое, от которого бежать пытался, прутом каленым в сердце вонзилась. Ослепила князя боль невиданная, да к реке его кинула. Здесь нашла смерть жена любимая, богами подаренная, здесь в великих и разуверился. Нет в них ни добра, ни милости, только пакость да злые намерения.
Хотел уж в воду шагнуть князь пресветлый, свет не взвидевши. Да успел лишь шаг один сделать, как налетел с неба ворон, да по затылку клювом ударил, разум Арну возвращаю. Вот и охнул да на траву тяжко упал, а за грудь и схватился:
- Живая!
А там и вспомнил слова жрицыны, что в стане царском ему о себе сказала. А как осмыслил, что Эрин ему их судьбу поведала, так опять за голову и схватился.
«Скор на решения оказался князюшка».
- Ох, и скор, голубушка, - стонет Арнард. – Да как же сидеть на месте мне было, да тишком тебя оплакивать, коль душа в груди пеплом обернулась? Отказался от рода, от племени, да богов отринул, а спасли тебя боги, выходит, великие? Зря пенял на них, да от храмов лик отворачивал. Ты, вон, Ариде прислужницей стала, а я слуга царю Алвору.
Опомнился Арнард, вскочил на ноги, да коня отловил. Нет ему времени о прошлом печалиться, надо прошлое от гибели верной спасать. Скачет князь пресветлый за вороном, да вспоминать продолжает. И как спас от петли Алвора, и как снадобье выпить согласился, от боли своей убегая. А как вспомнил, так и рассмеялся недобро:
- Ах, ты ж благодетель мой, друг единственный! Нашел меня, стало быть, раненым? Выходил, вылечил, да душой привязался? Всё, что было, с ног на голову поставил, да за беспамятством следил строго. Соглядатаев приставлял, да зельем опаивал, заботой томимый. А выходит, боялся ты, Алвор, что опомнится раб твой обманутый, да служить откажется. Лишил ты меня души измученной, да вместо нее чернь поганую всунул. Был князь пресветлый, стал воин Меченый. Хорош же князюшка вышел! Был земле родной защитником, да с мечом и смертью назад возвернулся. – После голову к небу вскинул, да так и выкрикнул: - Наказал ты меня, Бавлин великий! За мое отречение дал долю злее прежнего, да мое же проклятье ко мне людской ненавистью обернул.
Скачет конь быстроногий, уж из сил выбивается. Промчался мимо скита Аридиного, на большой тракт повернул. А далее село стоит знакомое, домами безлюдными Арнарда встречает. Глядит князюшка, стоит храм Заступницы, да тот самый, где он с Эрин встретился. Вот и застонала душа Арнарда, о свидании вспомнив. Да как жену любимую за горло держал, да убить собирался. Ежели б не ворон верный, так ведь и сделать мог.
Хотел уж мимо проехать, да только увидел ворота в храме открытыми, да коня и остановил. А вдруг сумела сбежать Эринушка, да в доме Заступницы спрятаться? Ведь опять была она в платье жреческом, в нем на поле бранное вышло, да Арнику с собой привела. Вот и спешился князюшка, да к храму направился, а ворон Михай к нему на плечо опустился. Идет к вратам Арнард, у богини прощения просит, да за жизнь жены обретенной от всей души молится. Да войти-то так и не успел.
Вышли из ворот мальчонка малый, да мужик строгий с головой белой, да с мечом острым. Остановились, на князя пресветлого смотрят. А он на них глядит пристально, с места не сдвинется. Так и замерли: Арн малый, да Михай великий, а напротив Арн большой, да Михай маленький. Тут первак бывший за грудь и схватился, князя пресветлого позвать хотел, да малец первым очухался.
- Куда мамку девал, гад ты меченый?!
Так и выкрикнул Арнард младший, на батюшку кинувшись. Позабыл о силе чудной, что у духов выпросил, так кулаками махать и начал. Перехватил старший Арнард руки младшего, да держит крепки. Тут сынок с силой и дернулся. Расползся ворот застегнутый, а оттуда оберег и выпал. Глядит на него князь пресветлый, глаз отвести не может. Его это оберег! Тот самый, что Эринке на прощанье отдал! Вот и спросил он мальца голосом хриплым:
- Откуда тебе оберег достался?
- Не тебе о том спрашивать! – кричит Арнард младший. – То оберег моего батюшки, матушкой при рождении дареный! Говори, куда дел мою матушку, воин проклятый?
Так и охнул князь пресветлый, за грудь схватился. Оберег-то у мальца батюшкин, да только ему хозяином Арнард старший был прежде, вот и выходит, что малец-то: