А как рассердилась, так и забылась совсем, батьку родного щипнула, во, как руку родителю сжала.
- Эринка! – да от окрика батькиного чуть с возка не свалилась. – Умом тронулась? Зачем отцу руку когтями дерешь?
Обомлела девка, рот ладонями закрыла, выть собралась, да батюшка одернул. Головой покачал, кулаком погрозил и мимо стражи городской проехал. Торопится Верет, уж браниться на них стали, что на месте пнем вросли, другим проехать мешают.
- О чем задумалась? – строго отец спрашивает, когда от ворот отъехали да на улочку узенькую свернули.
- Ни о чем, батюшка, - головой поникла Эринка, мысли свои тая. Да только разве родителя обманешь? Он дитя свое насквозь видит.
- Говори уж, почто мяса кусок из меня выдрать хотела? Или я чего худого тебе сделал?
- Да что ты, батюшка, - руками замахала девка, вздохнула и созналась после: - На князя младшего осерчала.
- А ему за что милости твоей перепало?
- Так ведь, коли б отца Ункиного не позвал, ехала бы она сейчас с нами…
- Вот ведь дура-девка, - усмехнулся батька. – И не совестно? Горе ведь, пожалеть надобно. А она рычит да на отца покушается. И вроде воспитывали тебя, как законы требуют, а ты чудишь.
- Прости меня, батюшка. Прав ты, а я в помрачении, видать, коли людей за беду их ругаю.
- Это, верно, всё из-за сговора, - говорит батюшка. – Ничего, свадьба пройдет, успокоишься.
Опять о свадьбе напомнил батюшка, Эринка и скривилась, да отвернулась скорей, чтоб не углядел Верет. Уж лучше б за глупость бранил, и то легче б было. Не стала с отцом девка спорить, покивала только согласно. А за грубость Ариде молиться решила. А том и от сговора освободит Заступница. Или еще чего умного жрицы скажут.
Да только к храм не удалось проехать. Воины княжеские на пути встали. Дорогу собой загородили, пики выставили, батюшка возок-то и остановил.
- Чего, - говорит, - случилось-то?
Воины нам не ответили, только старший прикрикнул обидно:
- Проваливай, сволота, не твоего ума дело.
И так горько за батьку Эринке стало да за себя горемычную. Глядит на воина, гадости думаю. А тот взгляд и почуял, обернулся, с головы до ног осмотрел, да ухмыльнулся мерзко:
- Что глаза пялишь, девка? Никак понравился? Так ты скажи, я и приголублю.
Отец тут с возка слез, кнут в руке свернул и на воина пошел, брови грозно хмуря:
- Ты почто дочери моей срамное предлагаешь? Шутками погаными позоришь имя честное?
Перепугалась тут Эринка за батюшку. С телеги слетела, да в ноги кинулась. За руку схватила, целует, слезами обливается:
- Наплюй ты на злодея бесстыжего. Что взять с охальника? Коль ни ума, ни чести нет, своего уж не вложишь. Давай, уйдем, родименький, от греха подальше. А боги великие всё видят, они за всё и стребуют.
- Что мелишь, дура? На княжьего ратника рот раззявила?!
Охнула девка, обернулась. Разгневался воин, к ним с отцом направился. Верет дочь на ноги поднял, да за спину себе задвинул. А сам кнут крепче сжал, голову пригнул, на ратника волком смотрит. Того гляди и кинется. И быть бы беде нежданной, да только вдруг лошадь за спиной заржала, и голос грозный, как гром грянул:
- Что тут у вас?!
Обернулась Эринка, а там… Михай! По девке знакомой лишь взглядом скользнул. После взглянул на Верета, да на ратнике остановился. Тот вдруг и ростом стал меньше. Поклонился и на мужика с дочкой пальцем указывает:
- Эти вот в храм хотели, мы не пускаем. Княжна Ариде молитву за брата возносит, вот и сторожим тут. Так пес этот на княжьих воинов с кнутом попер…
- Так ведь врет он! – Эринка воскликнула. – Слова срамные мне говорил, вот батюшка и заступился! Не дал честь дочкину порочить.
Хотела уж по имени прислужника купцова назвать, да заробела. Только за спину ему заглянула, а там еще три воина на лошадях сидят. Арна и близко нет.
- Не вру я, - ратник ответил. – Все скажут, что мужик на нас против приказа пошел.
- Да как же… - так Эринка и выдохнула, да отец удержал и на Михая взглянул хмуро.
А тот на них и не смотрит, рукой махнул, да сказал только:
- Позже в храм идите. А сейчас уезжай, мужик, нечего под ногами путаться.
Батюшка так и поклонился ему, словно господину знатному. Дочь к телеге подтолкнул и коня повернул. О чем Михай с ратниками разговаривал, того уж Эринка не слышала, только воин злой, что с Веретом ругался, вслед поглядел недобро. А девка вывернулась, да с Михая взора не сводит. Это ж надо такое, вроде у купца служит, а ратники княжьи слушаются. Вот загадка какая…
- Поехали домой, дочка, - отец говорит, - в другой раз Ариде дары поднесешь.