Сказала, а сам зад украдкой потерла. За шалости-то ни раз страдать приходилось. И еще страдать придется, коли про озеро родители прознают, а уж за то, что ночью одни шастали, так и вовсе дома запрут, какие уж тут ярмарки? Тут сидеть хотя бы смочь, да чтоб косы не поредели. Девки-то проказливы больно. Вот и получают, то в хвост, то в гриву. И вроде бы замуж давно пора, а только кому такие шебутные надобны?
И лицом подруги пригожи, и статью хороши, да только как отчудят чего, так женихи и разбегаются, тех что посерьезней зовут. А родители-то ругаются, на чем свет дочек бранят.
- Кому ж вас сплавишь, ошалелые? Ежели только из-за гор высоких за вами придут, да кто им про вас беспутных поведает? Нашим вы такие без надобности. Так и будете век вековать, да дурью маяться.
А девки-то и не в обиде за слова горькие, про себя всё знают. Вот и к озеру Потаенному пошли, чтоб про судьбу свою узнать. Духи-то врать не будут, зря не наговорят, им доверия больше будет.
- Да, купец – хорошо, - кивает Эринка.
- Будем о таких думать, авось, и сложится, - решила подруга ее бойкая, девка спорить не стала, согласно головой закивала.
Вот уж и туман белесый клубами рваными им навстречу выступил, встречает гостей непрошенных. Притихли девки, за руки схватились, да так на берег и вышли, ни словечка не сказавши. Встали, как два столба, что делать дальше не знают. Стоят, оглядываются, руки расцепить не спешат.
- Разойтись нам надобно, - шепчет Унка.
- Боязно, - говорит Эринка, а сама плечами зябка повела, а ладонь подругину ладонь не выпустила.
- Очень, - кивнула Унка, - да только иначе никак. Нельзя вместе-то, только духов озерных гневить станем. Еще на дно уволокут, водяницами сделают. Врозь нам надобно, а коли надо, то и не нам спорить.
А сама-то и не спешит Эринку отпускать, еще сильней ей пальцы стиснула, подруга и охнула. Головой мотнула Унка, страх отгоняя, да и шагнула в сторону, ладонь Эринкину выпустив.
- Уна, - зовет ее подруга. – Не ходи, Уночка! Страшно мне…
- Не бойся, Эринка, - откликнулась девка смелая, да голос ее эхом далеким прилетел, хоть и стояла только что рядышком.
Всхлипнула Эринка, головой завертела да бежать назад собралась. Только туман окружил стеной, откуда пришла, уже и не сыщешь.
- Унка, - позвала подругу трусиха, а ответа уже и не услышала.
Бабка древняя в деревеньке их сказывала, что нет страху на берегу озера. Коли уж духи к себе подпустили, достойно ответ держи. Было и не доходили люди, плутали-плутали, а озеро так и не откроется, стало быть, и искать уже нечего. Потому и озеро Потаенное. Вот и выходит, что девкам честь выпала, а значит, и ответить на нее нужно с благодарностью. А бояться станешь, так и вовсе духов прогневишь, еще больших ужасов покажут, чем сам себе придумать сможешь. Эринка-то, когда бабку слушала, усмехалась всё, не верила. Без разума старая, вот как думала. А теперь уж смеяться не стала, уверовала. Во что только не поверится, коли живым домой вернуться хочется.
- Не боюсь я, - сама себя убеждает, аж, ногой притопнула. – Вот ни полкапелюшечки.
А из тумана вдруг и хихикнул кто. Застыла Эринка, прислушалась. Уж не водяницы ли над ней потешаются, за девкой глупой подглядывают?
- Не боюсь, - сердито ногой топнула, да шаг первый и сделала.. Кулаки сжала, второй раз шагнула, да пошире, чтобы смелей себе казаться. А и вовсе бы побежала, да провалиться куда-нибудь опасалась. – Не боюсь и весь сказ.
Передернула девка плечами, да руки перед собой выставила. Идет, будто на оба глаза разом ослепла, сквозь сырой туман продирается. А туман-то так к коже и ластится, так и липнет, холода нагоняет. Еще шажок сделала и остановилась, вроде как озеро плещется. Вроде как к ней и надобно. Встать, до земли поклониться и о милости духов просить. Глядишь, в воде судьба и отразиться. Так им бабка с Ункой сказывала, а может, так Эринке запомнилось. Вот и идет на плеск, прислушивается.
Вздохнула протяжно, еще три шажочка сделала, да на дерево поваленное и наткнулась. А тут и туман поредел, взор Эринкин застилать перестал. Собралась уж она через ствол ногу-то перекинуть, да стон тихий услышала, вот и замерла снова, прислушалась.
- Есть здесь кто? – шепчет девка, громче-то сказать опасается.
- Есть, - ответил ей кто-то. А голос хриплый, старческий. Сказал невидимый кто-то, да и опять застонал жалобно.