Едет отряд, люди расступаются, спины гнут, удачи князю желают. Чай с дружиной такой не на пир веселый собрался. А куда, то пресветлый и сам знает. Вот и пусть ему Бавлин поможет, беду отведет. Было у князя два сына, теперь пускай хоть один останется, чтобы был у земли защитничек, да люду простому опора да отец родной.
Уж ты вейся, вейся дороженька, да только, как петлю сделаешь, так назад поверни, чтобы кони по ней до дома родного дошли, мужиков семьям их живыми вернули да не увечными. Чтобы не стоял в домах стон горестный, чтобы дети отцов своих не по памяти помнили, а науку из уст их слушали, чтобы жены вдовами не горевали, глаза не выплакивали. Сохрани их от беды, Арида-заступница…
Глава 12
Глава 12
Вот и покатились дни одинокие, да ночи стылые. Холодит постель одинокая, когда нет сердца горячего рядом, нет мужа любимого рядом, чтоб груди его щекой прижаться, не нарушит опочивальню шепот прерывистый. Одна Эринка осталась ненаглядного своего дожидаться, только подарочек его прощальный, оберег охранительный, его душу согревает, да слова, что княжна сказала. Про любовь его великую, про тоску-печаль, что сердце верное разъедают, да про то, что помнит князь о жене своей.
Легко говорила Арника, с улыбкою, только Эринке в покой ее не поверилось. Забралась в душу тревога змеей ледяной, оплела сердце гадина, ядом страха заполнила. Вот и кручинится Эринушка, об Арнарде горюет. Где-то там друг сердечный, что-то сейчас делает… А чтоб не делал, лишь бы цел да невредим назад воротился. Встретит его жена, на шею бросится, слезами чистыми все горести смоет. А пока пусть от сердца к сердцу дорожка протянется да силушку в тело вольет, покоем одарит да про то, что ждут его, расскажет.
Три дня уж прошло, а словно вечность сеть свою растянула, время в нее поймала и держит проклятая, чтобы мгновения друг за другом не бежали, встречу с любимым не приблизили. Ох, и тяжко, ох, и маетно. Ни угла себе не найти, ни занятия. За что не возьмется Эринка, всё из рук валится. В голове только мысли об Арне да молитвы Заступнице.
- В храм пойду я, тетенька.
- И то дело, сходи, дитятко.
Вот и собралась Эринка богине поклониться, за мужа своего мольбу оставить. Дала Милолика ей накидку неприметную, до дверей проводила да прислужнику новому кивнула, чтоб вослед отправился, за княгиней проследил, от дурного человека уберег. Надел пояс охранник, Арном приставленный, да ножны к нему прицепил, нож в них всунул, меч с другой стороны, и следом вышел. Идет за Эринкой, глаз с нее не спускает. Он-то следом идет, а по сторонам соглядатаи тайные, что Михай прислал. Так и идут: княгиня пресветлая, тоской томимая, а вокруг охранники ее покой берегут, князю Арнарду обещались.
До храма дошли, туда одна Эринка направилась, стражи ее по сторонам разбрелись, не от кого им в месте святом княжье сердце беречь, там жрицы сохранят получше любого ратника. Поклонилась стражнице Эринка перед воротами тяжелыми, поприветствовала, та улыбкой и ответила. Знают уж княгиню в Аридином святилище, не в первый раз приходит, а как придет, так со старшей жрицей беседы ведет, ума набирается.
Вошла в храм Эринка да к статуе богини направилась. Стоит Арида посередь цветов живых, будто человек живой. Ликом чистая, взглядом ясным вошедших в храм встречает. А красы такой, что в жизни не встретишь, как посмотришь на нее, уж глаз отвести невозможно, а в очи синие заглянешь, так душа и откроется, слова сами собой с языка, будто речка льются. Не солгать, ни утаить да лишнего сказать не получится, одно то, что на сердце положено. На колени встала Эринка перед Аридой, до земли поклонилась:
- Здравствуй, Матушка. За мужа пришла просить тебя, Заступница. Ты пошли ему удачу в деле его, пусть уж скорей домой возвращается. А еще здоровьица ему и терпения. Чем бы занят не был, а терпение пригодится. Быстро-то оно не ладно бывает, а коли жизни опаска, то и вовсе пускай не торопится. А я ждать его буду, мне тоже терпения пошли, исстрадалась душенька. Заела тоска-кручинушка, об одном любимом моем день и ночь думаю.
Опустилась ей на плечо ладонь чужая, Эринка и вздрогнула да обернулась. Стоит знакомица ее, жрица старшая. Палец к губам приложила, не дело с другими говорить, когда к богине обращаешься. На колени рядом с Эринкой опустилась, за руку ее взялась, вторую к груди приложила: