- Муж твой с нечистью бьется, колдуна чары рушит. А как вернется, тебя уж в живых не застанет. Нет тебя больше, Эрин пресветлая, дух один, и тот ты озеру по доброй воле подарила, когда помощь приняла. Быть тебе теперь одной из нас. Да только не твой этот час, и не та доля, что уготована. Погляди на себя, душа чистая, во все глаза разглядывай.
Вертит головой Эринка, то руки рассмотрит прозрачные, то на ноги взглянет, то назад вывернется. Потом на живот свой взгляд-то и опустила, а там будто звездочка светится, сияет ярче солнышка.
- Что это, Дух озерный? - спрашивает.
- То жизнь новая, - отвечает ей тетка черноглазая. – Дитя твое жить продолжает.
- Дитя?! – ошалела Эринка, о таком она и не думала.
- Сынок это княжеский, всего две седмицы ему, вот и не знала, что уже не пустой ходишь. Только ты вот померла, а его оберег сохранить пытается, кровь знакомую чует. Тебе-то он – побрякушка пустая, а для сына, как для отца помощь сильная. Вот и служит оберег, в мертвом теле жизнь иную удерживает. Да только и оберегу тут долго не справиться, вот и выходит, что помирать князю младшему вслед за матерью вскорости.
Охнула Эринка, к груди руки прижала, а тело-то не чувствует. Не привыкла еще духом бесплотным быть, да только не до смерти ей уже собственной, о сыне своем растревожилась. Это ж получается, не одну жизнь погубили душегубы, а две целых. И коль сама Эринка отмучилась, то дитя ее теперь медленно в теле ее помирать будет? Обернулась к Духу озерному, да на колени упала, руки простерла:
- Помоги! Ты раз уж один мне жизнь возвращала, верни и теперь. Научи, как из реки выбраться, как сыночка спасти! Всё, что скажешь, сделаю! По гроб должна буду, только не допусти злодеяния, не дай младенцу в теле утопленном сгинуть!
А Дух и не спорит, кивает, соглашается.
- Помочь себе ты и сама сможешь, теперь тебе сила озерная дана в мере полной. Научу, как вернуться, но за то долг твой на сына ляжет.
Отшатнулась княгинюшка, ладонью рот прикрыла. Это как же? Дитя спасет, чтобы после на погибель отдать?! Рассмеялась тут тетка озерная, рукой на Эринку махнула:
- Мне не жизнь сына твоего надобна. Через тебя и он силу озера нашего получит, да смешается она с силой Эльгидов, вот и выйдет князь на земле еще небывалый. Как придет его времечко, долг-то Кругу Озерному и вернет с лихвой. А пока назад возвращайся, да только в град Эльгида не суйся, иначе прежнюю судьбу повторишь, да так, что уж не воротишься. Кого первого встретишь, с тем и оставайся, а жизнь сама всё по местам вернет, как быть должно. А коли моя понадобится, так и взывай к Кругу, наша ты, и по возрождении с нами останешься.
Обернулась Эринка, во все глаза глядит, да самой себе и не верится. Разошелся туман, очистилось озеро, лик свой явило. А вокруг него не деревья стоя, то души мертвые, с озером связанные, да для самой княгини местечко имеется. Тут пресветлой и вспомнилось:
- Так ведь и Унка…
- Каждый, кто к озеру придет да помощь примет, навек с ним свяжется. Придет время, и Уна здесь встанет. Так и я приходила, да в нужный час в Круг вошла. А теперь ступай, душа чистая, дитя свое от смерти верной спасай, а мы сестру свою поддержим, силушку дадим к возрождению.
Да и толкнул Дух Эринку. А как толкнул, так в воде и очутилась, тело свое на дне увидела с камнем привязанным. А вода вдруг сиянием мертвенным озарилось, то Круг сестре помощь шлет вдогонку, одну не оставляет. Втолкнули в душу в тело, пузырем, как панцирем закрыли. Открыла глаза княгинюшка, да сияние ей родным теперь кажется. Не холодном могильным от него повело, а заботой да домом родным. Своя, стало быть, на озере стала.
Руками дернула, веревки-то и опали. С шеи камень сорвала, да со дна прочь устремилась. А как до верху доплыла, сияние силы озерной и истаяло. Выползла на берег сердешная, да и закашлялась, воду из себя исторгая. Потом грудью полной вздохнула – живая! А на поясе оберег мужнин висит, угасает. Помощь его теперь не требуется. Поняла тут Эринушка, что оберег по иному теперь видит, будто не камень он в оправе, как раньше казался, а плетенье тканное, да только не нити его сплели, а волшба настоящая.
После на ноги встала до деревьев доковыляла, дорогу за ними приметила, да у дороги сил-то и лишилась. Упала ничком, потеряла сознание, и уж не видала, как телега рядом встала, да жрица на землю слезла, сверху нагнулась, бродяжку рассматривая.
- Живая? – спросила Аридина прислужница, да сама себе и ответила: - Живая.
Очнулась Эринка, а уж в скит привезли. Наказ духа вспомнила, стало быть, так тому и быть, со жрицей жить станет. Только вот Арну бы весточку передать… Но это на потом оставила, всё одно нет еще в городе князя пресветлого, а какой есть, тот Духом Черный обласканный, на злодейства гораздый.