— Примерно пятнадцать километров за черту города. По крайней мере, я пробовал уходить и на север, и на юг, и на запад, и на восток. Но… Какая разница, насколько я ушел? Он может метнуть заклинания ОЧЕНЬ далеко. По моим расчетам примерно на пол сотни километров он кинет заклинание спокойно. Причем весьма точно.
— Ты уверен?
— Он промазал всего на десять метров по цели размером с человека, с расстояния в сорок километров. При этом вокруг все было уничтожено в радиусе ста метров.
ЯВВ прикрыл глаза и выдохнул. Еще бы. Такая мощь…
— Сколько твоя мама способна вынести подобных ударов, если полностью вложиться в защиту?
— Один удар. После этого…
— Я тебя понял. Вы хоть раз его смогли ранить?
— Пять. Нет. Семь раз. Но… Это было… Сложно. Да и рана была не сильно тяжелая. В следующий раз он был уже здоров.
— Значит, его вполне можно убить. Звони родителям. Будем пытаться уничтожить его. Не в этот, так в следующий раз.
Я наконец аккуратно спустился на дно карьера. Связь тут не ловилась, и поэтому оставалось надеется, что Рея с Рейфаной послушают моих советов. Мама то точно послушает. Чтож. Попытка номер… А черт его знает, какой номер. Даже с Волновым старшим, сражаться с Лайногзом было самоубийством. Но тактика, которую мы выбрали на этот раз, должна была наконец принести нам победу. Я сел прямо на землю и погрузился в медитацию, одновременно нагнетая манну в магический щит.
— На этот раз вроде один. А где Ярополк и Вячеслав?
Я открыл глаза. Лайногз медленно шел в мою сторону. Без спешки. Как обычно. Его черные глаза все так же осматривали меня с ног до головы.
— Я тебе говорил, Аркадий. Если ты сдашься, то твоя жизнь превратиться в бесконечный кошмар из смертей. Так где Ярополк и Вячеслав?
— Они будут чуть позже. И все же. Почему именно я? Почему ты приходишь именно ко мне? Есть же город, в котором живет много других Магов.
— А с чего ты взял, что я не приходил к другим? Все по стандарту, в полночь этот день начинается снова. Снова и снова. А за… Ну ты знаешь, я выйти не могу. Да и в городе не так уж много сильны Магов. А ты… Ты умеешь удивлять.
— Что-то ты словоохотливый сегодня…
— Я чувствую, что скоро все это закончиться. И мы все наконец получим свободу. А теперь прости, но мне нужно это сделать…
Он почти без подготовки метнул заклинание, кажется Драконий Рев. Теперь осталось надеяться, что мама и Рея с Рейфаной смогут выдержать этот удар. А сейчас…
Несмотря на невероятную защиту, его магическую и физическую броню можно было пробить. И особенно он был уязвим именно после дальнобойного заклинания. Чем дальше он кидал заклинание, тем уязвимее он становился. Сейчас его цели находились в шестидесяти километрах от него. Почти предельная дистанция. Именно в этот момент его и атаковали отец, я и ЯВВ. Отец использовал заклинание, которое выпустило из-под земли светящиеся щупальца, которые захлестнули противника. В этот момент была задержка длинной в пару секунд, которой я и воспользовался. Я обрушил на него удар Стирателем, разрубая внешнюю магическую защиту. Меч мог отлично уничтожать даже магические щиты, пусть и подобные щиты он уничтожал локально. И уже после этого ЯВВ использовал что-то бронебойное, больше напоминающее длинный, шип из светящегося, голубого стекла. Он ударил этим заклинанием в прореху в магическом щите. И уже в эту прореху ударил я, стараясь достигнуть внутреннего щита, который прикрывал уже само тело. И именно в этот момент Лайногз уничтожал связанные его путы. Вот для этого я и напитывал свой щит максимальным количеством маны. Взрывом меня отбросило в сторону, но я все же успел пробить его щит взмахом меча. А в тот момент, пока я отлетал, отец и ЯВВ накрыли противника чем-то жгучим и объемным. Это точно ранило Лайногза. Пусть пока рана и не настолько серьезная. А теперь едем дальше. Сейчас главное использовать тактику бей и беги, а потом заливай все по площади.
Странный бой. Если отец и ЯВВ дерутся с максимальной отдачей, ведь они не помнят других боев, я и Лайногз сражаемся с без «огонька». Скорее по привычке. У меня даже не осталось первоначальной ненависти к этому существу. А то, что это был не человеческий Маг сомнений не вызывало. Под уничтоженной маской скрывалось нечеловеческое лицо. Черное, покрытое чем-то напоминающем чешую, которая на свету отливала красным. С большим ртом полным острых зубов, тремя вздернутыми ноздрями. А черные, почти сливающиеся с кожей глаза больше не вызывали страха. Сейчас я видел в них лишь грусть и печаль. Черт, так можно еще и жалеть его начать. Какой-то Стокгольмский синдром мать его.