Выбрать главу

Как стало известно потом, Ткачев перед началом наступления распределил свою авиацию следующим образом: в десант генерала Слащева направил два «хэвиленда», в Чонгар для поддержки наступления корпуса генерала Писарева — 8-й авиаотряд, насчитывавший около десяти самолетов, в Армянск, на Перекоп, — 1-й добровольческий авиаотряд имени генерала Алексеева, 3-й авиаотряд, 4-й авиаотряд полковника Шебалина и 5-й авиаотряд. Сюда же на «хэвилендах» прилетели сам Ткачев и его ближайшие помощники.

Артподготовка, которую белые начали ночью, закончилась в семь часов тридцать минут утра. Генерал Ткачев с летнабом подполковником Никулиным сразу же вылетел на разведку. Как только они вернулись, в воздух поднялась первая группа «хэвилендов», за ней — вторая, третья… Бомбардировщиков наводили на цели специальные самолеты-разведчики, сменявшие друг друга. Действуя с небольших высот, врангелевцы старались рассеять контратакующие цепи красноармейцев, бомбили нашу артиллерию и отходящие по дорогам обозы, совершали налеты даже на Чаплинку, где находился штаб Перекопской группы войск.

Вспоминая решающие дни наступления — 7 и 8 июня 1920 года, — Ткачев потом писал: «Белые за два дня операции в Перекопском районе сбросили четыреста пудов бомб и налетали сто пятьдесят боевых часов». Он подчеркивал, что в первый день группы, сменяя друг друга, находились над полем боя с девяти утра до двух часов дня.

Несмотря на бомбовые удары и обстрел с воздуха, наши наземные войска стойко обороняли каждый рубеж. Это признавали даже сами врангелевцы. Вот что говорилось в утренней сводке за 7 июня, подписанной заместителем Ткачева по оперативной части офицером генштаба Доставаловым:

«Противник проявляет крайнее упорство, в особенности на фронте корниловцев; артиллерия противника сопротивляется особенно упорно, отходя с цепями и обстреливая в упор наши танки и броневики. Сожжены два танка и разбиты два броневика».

— Более поздняя сводка белых сообщала о потере их пяти танков и четырех броневиков от огня артиллерии и ручных гранат.

Эти донесения много лет спустя, видимо, вспомнились и генералу Врангелю. В своих мемуарах «Белое дело» он писал:

«Красные оказывали отчаянное сопротивление. Особенно упорно дрались латышские части. Красные артиллеристы, установив орудия между домами в деревнях Преображенка и Перво-Константиновка, в упор расстреливали танки…»

То, о чем тревожно докладывали в своих донесениях белые летчики, Васильченко, Вишняков и я видели тогда собственными глазами.

Над полем боя наше звено появилось примерно в то же самое время, когда Ткачев вылетел на разведку. Мы вполне могли с ним встретиться…

Перед Владимировкой мы развернулись и со снижением пошли на Перво-Константиновку. Внизу разгоралось упорное сражение. На грунтовой дороге, ведущей к Перво-Константиновке, завязалась рукопашная схватка. Сюда от Перекопа скакали эскадроны врангелевской кавалерии. Севернее Преображенки паши артиллеристы прямой наводкой били по неприятельским броневикам. Из-за Турецкого вала вели огонь вражеские тяжелые орудия. Вдали, на синей глади Перекопского залива, отчетливо вырисовывались вражеские военные корабли.

Нет, мы не были простыми наблюдателями. Сначала нанесли бомбовый удар по колонне вражеской пехоты, скрытно пробиравшейся берегом Сиваша к Перво-Константиновке. За Преображенной налетели на офицерский батальон, который шел в атаку строем, как на параде. Атаковали его трижды. Сбросив бомбы, снизились до ста метров и начали бить из пулеметов. «Психические» роты смешались, рассыпались и залегли. Они так и не дошли до тоненькой цепочки наших оборонявшихся бойцов.

Развернувшись над Преображенной, мы взяли курс на Перекоп. При подходе к Турецкому валу заметили большую колонну вражеской пехоты и конницы. Били по ней из пулеметов до последнего патрона.

Возвращаясь в Асканию-Нова, повстречали звено Карла Скаубита. Пока все шло по плану…

После посадки мы, осматривая самолеты, обнаружили в них немало пулевых пробоин. Но заделывать их было некогда. Наземные войска ждали нашей помощи.

Перед очередным вылетом я зашел в штаб узнать, нет ли новых приказов. Меня встретил комиссар Савин.

— Только что разговаривал по телефону с Чаплинкой, — весело сказал он. — Хвалят действия вашего звена и летчиков из Балтазаровского. Просят вылетать почаще. А то, мол, белые вороны начали наседать…