Летчики-разведчики хорошо справились с поставленной перед ними задачей. Особенно полным было донесение экипажа 48-го отряда — Дудолева и Фрадкина. В нем говорилось:
«На самолете «Сопвич-259» произведена разведка с бомбометанием по маршруту: Софиевка — Фисаки — Жеребец — Щербаковка — Яковлевка — Софиевка… В районе Вураково — Щербаковка многочисленными группами расположена кавалерия противника при батареях числом от трех до пяти тысяч человек».
Авиагруппа, сформированная на станции Синельникове, немедленно перелетела на аэродром Софиевка, расположенный в двадцати пяти километрах от района боев. С 1 августа она, как верно писал Павлов, «буквально набрасывается на группы белых… бомбами, стрелами и пулеметным огнем почти вплотную расстреливает противника».
Стрелы… Теперешние летчики, видимо, даже не знают, что это за оружие. Представьте большой, величиной с карандаш, гвоздь. Только вместо шляпки у него было оперение вроде стабилизатора. Тысячи таких стрел красные летчики сбрасывали руками. Со свистом неслись они с высоты, наводя ужас на белогвардейцев: «гвоздь» насквозь прошивал всадника вместе с конем.
Чтобы передать характер работы Центральной авиагруппы во время боев под Александровском, достаточно описать летный день 2 августа. Для сражавшихся здесь частей 13-й и 2-й Конной армий этот день был поистине тяжелым. С юго-востока вдоль железной и шоссейной дорог, идущих от Орехова, ударили кавалерийские дивизии генерала Бабиева, с юга — марковская пехотная дивизия, бронеавтомобили и конный корпус генерала Барбовича. Врангелевцы ворвались в Александровск.
В этот критический для наших войск момент и показали себя во всем блеске летчики авиагруппы Павлова.
Ранним утром вернувшийся из разведки Юрий Арватов доложил, что в селе Жеребец находятся крупные кавалерийские части белых. В воздух немедленно поднялись десять самолетов. Возглавил группу Павлов. В 9 часов 25 минут наши летчики заметили на дороге Жеребец — Павловка колонну пехоты и кавалерии численностью до пяти тысяч человек. Самолеты стали в круг и, снижаясь до ста пятидесяти метров, стали бомбить и обстреливать врангелевцев. Оставляя убитых и раненых, белые начали разбегаться. Колонна была рассеяна и частью уничтожена.
Примерно через час Маляренко и Фрадкин обнаружили на дороге, ведущей к Камышовке, кавалерийскую колонну в три тысячи сабель. Снова поднялись в воздух все исправные самолеты Центральной группы. Они как смерч налетели на белоказаков, сыпали на их головы бомбы и стрелы, уничтожали из пулеметов. Когда беляки рассеялись на отдельные группки, по ним ударила наша конница…
В час дня разведчики Маляренко и Фрадкин нашли новое скопление вражеской кавалерии. Павлов поднял группу в третий раз. Но колонна врангелевцев внезапно исчезла. Красным летчикам пришлось атаковать отдельные подразделения и обозы противника.
Возвратившись на аэродром, Павлов немедленно выслал самолет на разведку. Вскоре выяснилось, что крупное соединение белогвардейской кавалерии сделало бросок в сторону и, заняв деревню Семеновка и хутор Михайловский, вышло к реке Московка. Врангелевцы находились всего в десяти километрах от аэродрома. Что делать? Если вылететь, то садиться придется в темноте, при кострах, а опыта ночных полетов у наших летчиков не было. Но промедление грозило еще большей опасностью. С рассветом вражеская кавалерия могла двинуться и сорвать контратаку, подготовленную нашей конницей. Да и аэродром находился под угрозой захвата.
Вот как описывал дальнейший ход событий сам Иван Ульянович Павлов:
«Несмотря на трудность положения (люди очень устали), мы решили вылететь четвертый раз. Тринадцать машин под вечер поднялись в воздух… Самолеты появились над противником, когда начало уже темнеть. Войска спокойно располагались на ночлег, и тысячи врангелевцев, лошадей, обозы запрудили маленькую деревушку Семеновку.
Наше появление вызвало панику. Не помню случая, чтобы в этом полете сброшенные бомбы попадали мимо цели… Бежали люди, мчались кони без всадников. Компактная черная лавина, внутри которой рвались десятки бомб…
Оглянулся на свой народ: не повалился ли кто-либо? Нет! Расстреливают врага в упор, поливают пулеметным огнем. Надо прямо сказать, это была борьба не на жизнь, а на смерть. Пять или шесть самолетов вернулись на аэродром с множеством пробоин.
Результаты удачного боя в этот вечер решили вопрос дальнейшего движения противника на север. Заключительный аккорд летчиков подоспел вовремя, дал нашим частям возможность перегруппироваться для нанесения противнику окончательного удара во фланг…»