Очень обязательным был Р. П. Эйдеман. Кажется, мимоходом он сказал об улучшении пайка. И я, по правде, не надеялся, что в разгар подготовки к наступлению командующий скоро выполнит свое обещание. Но, к моему удивлению, буквально через три дня к нам в авиагруппу прибыло несколько подвод с мясом, крупой и консервами…
В полночь левый берег был не виден. Казалось, его вообще нет. Темная днепровская вода вдали сливалась с черным небом. Тревожно шуршали волны.
Ударные группы, составленные из латышских стрелков и бойцов 52-й дивизии, молча грузились на паромы и лодки, отчаливали в темноту. Мы стояли и смотрели на них, в нашей помощи они пока не нуждались. Но на рассвете, как только начнется наступление, поддержка с воздуха станет для них самой желанной.
— Переправиться туда труднее, чем выдержать бой с тремя «хэвилендами», — нарушил молчание Вишняков.
— Точно, — согласился Васильченко.
Мы направились к самолетам, чтобы хоть часик поспать перед вылетом. Легли на сено около машин. Проснулись от гулких орудийных выстрелов. Началось! Было еще темно, поэтому вспышки над батареями, стрелявшими в сторону Каховки, казались особенно яркими.
Но вот за Днепром заалел горизонт. Пока мы помогали друг другу запустить моторы, стал виден противоположный берег, окутанный легкой дымкой.
Когда взлетели, над землей еще висела серая кисея тумана. Широкая гладь Днепра была усеяна плотами, понтонами, лодками. По ним с остервенением била вражеская артиллерия — и там и здесь вздымались водяные фонтаны.
Бой шел уже на левом берегу, к которому непрерывно подплывали лодки. Люди прыгали в воду и бежали вперед, туда, где над цепью наступающих красноармейцев трепетал на ветру огонек кумачового знамени.
Летая по большому кругу над нашей главной переправой, мы набрали высоту две тысячи метров. Было видно, что южнее, у Корсунского монастыря, наши тоже преодолели реку и завязали бой на другом берегу.
Внезапно впереди появилась группа вражеских самолетов. Они шли ниже нас, примерно на высоте тысяча метров. Их было двенадцать, в основном «хэвиленды».
Первым пошел в атаку Васильченко. Затем наперерез вражескому «анасалю» устремился Вишняков. Что делать мне? Идти на помощь товарищам или остаться здесь, над переправой? Ответ подсказала обстановка: пара «хэвилеидов» развернулась к мосту.
Я нахожусь гораздо выше противника. Чтобы удар был внезапным, решаю атаковать сверху сзади. Делаю разворот, отдаю ручку вперед, пикирую. Только ветер свистит в расчалках.
Все ближе «хэвиленды». Все отчетливее видны фигурки врагов в круглых вырезах кабин. Вижу: летнаб ведущего самолета перегнулся через борт, смотрит на землю, наверное, прицеливается… Я не могу сдержаться и открываю огонь. Летнаб быстро выпрямляется и припадает к турельному пулемету.
Ведущий «хэвиленд» скользит вниз. Его ведомый испуганно кидается влево. Да, погорячился я, не попал! Но бомбу все-таки не дал ему сбросить…
На развороте оглядываю небо. Над Бериславом сверкают разрывы снарядов — это ведут заградительный огонь наши артиллеристы. Вражеские самолеты кружатся восточнее Днепра. С одним «хэвилендом» ведет бой Вася Вишняков. А где же Васильченко?
Внезапно рядом с «ньюпором» проносится Огненная трасса. Бросаю машину вниз. Вот он, противник! Хочу атаковать его, но с ужасом замечаю: звено вражеских самолетов подходит к понтонному мосту. Они далеко отсюда, и я, пожалуй, не успею помешать им сбросить бомбы. А если белым удастся взорвать мост, наши бойцы под Каховкой останутся отрезанными… Вдруг вижу: три краснозвездных «ньюпора» дружно врезаются в звено врангелевцев. Молодчина, Скаубит, успел! Из Писаревских хуторов пришел он с Захаровым и Рыковым…
Теперь обстановка меняется. Нас уже шестеро. Маленькие верткие «ньюпоры» непрерывно атакуют врангелевцев. Те поспешно сбрасывают бомбы, разворачиваются и, отстреливаясь, начинают уходить.
Первый налет белогвардейской авиации отбит. Вишняков, Васильченко и я возвращаемся на аэродром: надо пополнить баки бензином, подвесить бомбы, зарядить пулеметы. А звено Скаубита остается штурмовать позиции врангелевцев…
Весь день наши «ньюпоры» висели над полем боя. Эйдеману и его начальнику штаба мы непрерывно сообщали свежие данные о противнике. Кроме того, бомбили и обстреливали скопления войск и артиллерийские позиции белых. А главное: наши летчики-истребители парализовали действия белогвардейской авиации. Вражеским самолетам так и не удалось пробиться к Каховке и Бериславу. 7 августа, в самый разгар боев, они не сбросили ни одной бомбы на переправу и наступающие красные части. А ведь у Врангеля в этот день летали лучшие авиаотряды: 1-й имени генерала Алексеева, 3, 4, 5 и 8-й.