На предельно малой высоте самолет летит вдоль левого берега. Вот и Британы. Видна каждая хата. Справа — излучина реки. Там острова. Летчик ощупывает глазами каждую заросль. Потом набирает высоту, чтобы охватить взглядом всю местность, внимательно осмотреть дороги, подходы к реке. На карту ложатся четкие фигурки условных знаков…
Мы со Скаубитом с нетерпением ожидали возвращения летчика. Едва он посадил самолет и вылез из кабины, на аэродром прикатил автомобиль.
— Скорей идите сюда! Ехать надо! — крикнул адъютант начдива, сидевший рядом с шофером.
— Подождите, товарищ! — остановил я его. — Сначала летчик доложит непосредственному командиру и напишет донесение. Потом мы вместе с ним и поедем к начдиву.
И вот мы в кабинете Блюхера. Василий Константинович сидит за столом, склонившись над картой. Рядом стоит его начальник штаба.
Товарищ начдив! Красный военный летчик Васильченко задание выполнил, — звонким голосом докладывает Николай.
— Ну и какие результаты? — спрашивает, приподняв голову, Блюхер.
— В районе Британы — Основа крупных вражеских сил не обнаружил. Артиллерии и танков тоже нет.
Блюхер удовлетворенно кивает головой.
А начальник штаба настороженно спрашивает:
— Это верно, товарищ Васильченко? Вы представляете, что означает ваше сообщение?
— Слово коммуниста, это точно.
— Хорошо, товарищ летчик, — тепло говорит Блюхер. — Объясните, что видели.
— В деревне Британы — не более двухсот штыков пехоты, по мне стреляли четыре станковых пулемета, у днепровского берега — десятка полтора лодок. На хуторе Основа — около двадцати сабель кавалерии. На большом острове, что напротив Британ, несколько белогвардейцев с ручным пулеметом. На левом берегу, от Казачьих лагерей до Каховки, больше ничего не обнаружил…
— Спасибо, товарищ летчик, — говорит Блюхер и тут же спрашивает у меня о результатах других полетов на разведку.
Начальник штаба Делает вывод:
— Значит, врангелевская контрразведка специально посылает к нам «перебежчиков» и через них старается уверить нас, что удар будет нанесен с южного направления.
— А мы покажем Врангелю, что верим ему! — с хитроватой усмешкой отзывается Блюхер. Взглянув на часы, он приказывает Скаубиту:
— В семнадцать тридцать произвести бомбометание Британ и Основы. Одновременно с вами откроет огонь артиллерия.
В назначенное время четыре наших самолета вылетели на задание — «эльфауге» и три «ньюпора». Сначала они пробомбили цели, а потом обстреляли их из пулеметов. Один из кавалерийских отрядов врангелевцев был почти полностью уничтожен. Через час три «ньюпора» повторили налет. Наши артиллеристы тоже не пожалели снарядов. В расположении белогвардейцев возникли пожары, начались взрывы. Все плоты и лодки были или сожжены, или потоплены.
Западня
Обстановка сложилась тяжелая. Натиск врангелевских войск на правом берегу Днепра продолжался. Наступавшие от Александровска кавалерия генерала Бабиева и корниловская пехотная дивизия соединились с конным корпусом Барбовича. Наши части дрогнули. Пал Никополь, нависла угроза над важным железнодорожным узлом Апостолово. В то же время белые непрерывно штурмовали каховский плацдарм.
События развивались пока по врангелевскому плану. Ударные белогвардейские дивизии в двух местах форсировали Днепр, прорвали фронт, соединились, клещами сдавив наши части, оборонявшие Правобережную Украину. Новые беды — разруха, пожары — надвигались на молодую Советскую Республику. В. И. Ленин еще в марте требовал:
«Нужно постановление РВС: обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (вовремя не двинули достаточных сил)…»
Теперь по указанию Владимира Ильича Реввоенсовет Республики решил создать отдельный Южный фронт. Его войска должны были навсегда покончить с Врангелем. Командующим назначили испытанного бойца ленинской гвардии Михаила Васильевича Фрунзе. В день приезда к нам он обратился к бойцам с пламенным воззванием:
«Вступая ныне в исполнение своих обязанностей, с первой мыслью и первым словом я обращаюсь к вам, товарищи красноармейцы… Врангель должен быть разгромлен, и это сделают армии Южного фронта… Победа армии труда, несмотря на все старания врагов, неизбежна. За работу, и смело вперед!»
Михаил Васильевич Фрунзе обладал всеми лучшими чертами военачальника. Об одной, может быть главной из них, хорошо сказал Семен Михайлович Буденный: