«Он никогда не говорил войскам «идите», он всегда говорил «идемте».. Своей жизни он не щадил, о себе совершенно забывал, имел перед глазами всегда одно: интересы революции».
Приезд Михаила Васильевича вызвал в войсках небывалый подъем. Красноармейцы с радостью и гордостью называли его: наш Фрунзе.
Прибыв на фронт в конце сентября, новый командующий тщательно изучил обстановку и быстро разгадал замыслы Врангеля. По его указанию были спешно переброшены свежие части для усиления обороны Правобережья. 13, 6 и 2-я Конная армии получили предупреждение: белые намерены начать наступление через Днепр. Штаб фронта заранее продумал, как лучше организовать взаимодействие частей при отражении атак врангелевцев. Таким образом, черный барон сам попал в западню.
Принимая меры к укреплению обороны, Михаил Васильевич Фрунзе большое внимание уделял подготовке решительного контрнаступления на всем фронте. Он ни на минуту не забывал указаний, полученных от В. И. Ленина перед отъездом на Южный фронт: ускорить наступление на Врангеля, сделать все, чтобы до предстоящей зимы Крым был возвращен.
Уже 29 сентября, через два дня после вступления в должность, Михаил Васильевич телеграфировал Ленину: «Переход в общее наступление зависит от времени подхода 1-й Конной».
4 октября, в ответ на просьбу командующего фронтом, Владимир Ильич послал следующую телеграмму в Реввоенсовет 1-й Конной: «Крайне важно изо всех сил ускорить передвижение вашей армии на Южфронт. Прошу принять для этого все меры, не останавливаясь перед героическими. Телеграфируйте, что именно делаете».
Это были как раз те дни, когда наши летчики Васильченко и Киш умелой разведкой обнаружили начавшуюся переправу врангелевских войск и своевременно предупредили свое командование об опасности, нависшей над Каховским плацдармом.
…В середине октября, в разгар сражения за плацдарм, Врангель двинул против красных бойцов около тридцати танков и бронемашин. Для нас это не было неожиданностью, Еще задолго до начала боев наши летчики узнали об их появлении под Каховкой: сначала Дацко, потом Скаубит. По указанию Роберта Петровича Эйдемана мы докладывали непосредственно ему о каждом случае обнаружения вражеских танков и броневиков.
Наши укрепления на плацдарме с самого начала оборудовались в противотанковом отношении. Почти все орудия были подготовлены для стрельбы прямой наводкой. Командиры и комиссары разъясняли красноармейцам, как лучше вести борьбу с танками.
Больше того, красным бойцам однажды уже приходилось вести бой с врангелевскими танками, причем в необычных условиях. Это произошло в ночь на 2 сентября под Каховкой. Красноармейцы не дрогнули даже тогда, когда нескольким бронированным чудовищам удалось прорваться через первую линию наших окопов. Они смело бросались со связками гранат на грозные, но неповоротливые французские «рикардо». Метко били по врагу и артиллеристы. Потеряв две машины, врангелевцы отступили.
После этого танки противника под Каховкой не появлялись. Но вот наступило 11 октября… С утра я находился на телеграфе. Из-за сильного ветра линия связи то и дело рвалась, и мне никак не удавалось передать в штаб 13-й армии сообщения наших разведчиков о том, что в районе Ушкалки белые переправились через Днепр. Вдруг дверь широко распахнулась. В комнату вошли возбужденные Скаубит и Вишняков.
— Иван Константинович! — сказал Карл Петрович. — Вот Вишняков привез «хорошие» новости… Да он сам вам расскажет.
И Скаубит тяжело опустился на стул.
Расстегнув куртку, Вася достал из-за пазухи карту, развернул ее на столе и ткнул пальцем на дорогу, ведущую к Дмитриевке:
— Танки…
— Сколько?
— Пять штук.
— А час назад, — вмешался Скаубит, — Васильченко обнаружил у Зеленого Пада еще три бронемашины. Что будем делать?
— Надо немедленно доложить Блюхеру.
— Товарищи командиры, линия еще… не налажена, — извиняющимся тоном сказал телефонист.
— Разрешите, я слетаю? Мигом обернусь до Берислава и обратно, — вызвался Вишняков, складывая карту.
— Нет! — возразил Скаубит. — Не выпущу в такой ветер.
Я подошел к телефону. А вдруг связь уже наладили? Крутнул ручку. В трубке раздался гудок зуммера. Есть связь! Меня быстро соединили со штабом Бериславской группы. Слышимость была плохая. Мне ответили, что Блюхер с начальником штаба находятся на том берегу. Я попросил позвать кого-либо из штабных работников. К телефону подошел помощник начальника штаба Макаров. Выслушав мое сообщение, он крикнул: «Молодцы!» и сразу же повесил трубку.