Гл. IV. Ахамоф и происхождение видимого мира.
А о том, что вне Плиромы, говорят они следующее: Помышление горней Премудрости, которое называют также Ахамоф, отделившись вместе со страстью от Плиромы, говорят, по необходимости сильно воскипело в местах тьмы и пустоты: ибо оно стало вне света и Плиромы, и, подобно выкидышу, не имело образа и вида, потому что ничего не получило. Но сжалился над ним горний Христос, и, простершись чрез Крест, собственною силою своею образовал образ только по сущности, но не относительно знания; и сделав это, отступил назад и взял с собою свою силу, предоставив Помышление самому себе, чтобы, почувствовав свое страдание по причине отчуждения от Плиромы, возжелало превосходнейшего, имея между тем в себе некоторую воню бессмертия, оставленную в нем Христом и Святым Духом; почему и называется оно обоими именами: и Премудростью по имени Отца, ибо Отец его зовется Премудростью, - и Святым Духом по Духу Христову. Получив образ и способность разумения, но тотчас оставшись без соприсутствовавшего ему невидимо Слова, то есть Христа, оно устремилось на поиски оставившего его света, но не могло настигнуть его, потому что воспрепятствовал Предел. И при сем-то, как утверждают, Предел, возбраняя Помышлению стремиться вперед, изрек: Иао, от чего и произошло имя Иао. Не могши перейти за Предел по причине соплетенья со страстью, и оставшись вне одно, (Помышление) подпало всякого рода страданию, - ибо оно многоразлично и разнообразно,- и во первых страдало печалью о том, что не достигло желаемого, а также страхом, чтобы не покинула его и жизнь, как покинул свет, при этом еще-недоумением, и все это было сопряжено с неведением: только помышление вследствие страстей не подверглось лишь некоторому изменению, как Эон, бывший его матерью, то есть первоначальная Премудрость, но имело природу совершенно противоположную. К нему превзошло еще другое расположение, а именно, расположение обратиться к Тому, кто даровал жизнь.
2. Таковы, говорят, были происхождение и сущность вещества, из которого составился этот мир: от того обращения получила происхождение всякая душа как мира, так и Демиурга; от страха же и печали получило начало все остальное. Именно: от слез его произошла всякая влажная сущность, от смеха - светящаяся; от печали и изумления-телесные стихии мира. Ибо, как говорят, оно то плакало и печалилось о том, что оставлено одно во тьме и пустоте, то веселилось и смеялось, когда ему приходил на мысль оставивший его свет, то опять впадало в страх, а иногда в недоумение и изумление.
3. Что же далее? Здесь выходит не малая трагедия, ибо каждый из них по своей фантазии, один так, другой иначе, с важностью объясняет, от какой страсти, из какой стихии получила происхождение какая-либо сущность. И, как мне кажется, не без причины они не хотят учить этому всех въявь, но учат только тех одних, которые в состоянии давать, за такие таинства большую плату. Такие учения не похожи на то, о котором Господь наш сказал: "даром получили, даром давайте" (Мф. 10:8): это напротив-таинства странные, чудовищные и глубокие, которые достаются со многим трудом любителям лжи. Кто не потратит всего своего имущества, чтоб узнать, что от слез Помышления страстного Эона получили происхождение моря, источники, реки и вся влажная сущность, а от смеха свет, от изумления же и замешательства телесные стихии мира?
4. Впрочем, я хочу и сам привнести нечто к развитию их учений. Ибо я вижу, что одни воды, как-то: ключи, реки, дожди и им подобные, пресны, а морские солоны и прихожу к мысли, что не все они произошли от слез Помышления, потому что слеза по качеству своему солона. Посему явно, что только соленые воды произошли от его слез. Но вероятно, что помышление, бывши в великом томлении и затруднении, проливало и пот. Посему согласно предположению их должно допустить, что ключи, реки и другие пресные воды произошли не от слез его. Ибо невероятно, чтобы и соленые и пресные воды произошли от слез, тогда как качество слез одно. Вероятнее же то, что первые-от слез, а вторые от пота. А так как в мире есть еще некоторые теплые и едкие на вкус воды, то должен ты понимать, при каком действии и какою частью испустило оно эти воды. Такие выводы согласны с их предположением.
5. Когда таким образом матерь их перешла все состояния страсти, и с трудом высвободилась из них, то она обратилась, говорят, с мольбою к покинувшему ее свету, то есть Христу. Он же, взошел в Плирому, сам как будто поленился низойти из нее в другой раз, а послал ей Параклита, то есть Спасителя, потому что Отец передал ему всю силу и отдал ему во власть все, а подобно сему поступили и эоны, чтобы "Тем создано было всяческое, видимое и невидимое, престолы, божества, господства". Посылается же к ней Спаситель с своими ангелами сверстниками. А Ахамоф, говорят, устыдилась его и сперва ради скромности наложила на себя покров, а потом, когда увидала его со всеми его дарованиями, получила силу от его появления и устремилась на встречу ему. И он дал ей образ относительно знания и совершил исцеление ее страстей. Он отделил их от нее, но не оставил их в небрежении (ибо невозможно было уничтожиться им, подобно страстям первоначальной Матери, потому что они укоренились уже и вошли в силу), а напротив того, отделив их особо, слил вместе, сплотил, и из бестелесной страсти превратил их в неорганизованное вещество; потом придал им способность и свойство входить в смешения и в телесные составы, так что произошли две сущности: худая от страстей, и другая причастная страданию-от обращения ее. И посему, говорят, что Спаситель все создал в возможности. Ахамоф же, учат они, освободясь от страсти, в радости начала рассматривать бывшие с ним светы, то есть явившихся со Спасителем ангелов, и совокупившись с ними, породила плоды по образу их, то есть духовное порождение, составившееся по подобию спутников Спасителя.
Гл. V. Образование Демиурга.
1. Итак, когда, по словам валентиниан, произошли эти три рода бытия,-одно от страсти, то есть вещество, другое от обращения, то есть душевное, и третье, которое произвела сама Ахамоф, то есть духовное; тогда она обратилась к образованию их. Но духовного образовать не смогла, потому что оно было одной сущности с нею; занялась же образованием душевной сущности, происшедшей от ее обращения, и произвела на свет Спасителевы уроки. И сперва говорят, из душевной сущности она образовала Отца и царя всех существ как единосущных с ним, то есть душевных, что называют они правым, так и происшедших от страсти и вещества, что называют левым. Ибо все, что после него, говорят, образовал он приводимый неприметно в движение Матерью, почему называют его и матере-отцом (Mhtropatwr) и не имеющим отца (Apatwp) и Демиургом (DhmiourgoV), и Отцом, говоря, что он отец правого, то есть душевного, и зиждитель левого, то есть вещественного, царь же вообще всего. Ибо говорят, что это Помышление, желая сделать все в честь эонов, создало подобия их, лучше же сказать, создал Спаситель при посредстве Помышления. И оно было сохранено неведомым Демиургу во образ невидимого Отца, а Демиург был сделан образом единородного Сына, образами же прочих эонов-архангелы и ангелы получившие бытие от Демиурга.
2. Посему, говорят, будучи творцом всего душевного и вещественного, он соделался Отцом и Богом сущего вне Плиромы; потому что привел в раздельность две слитые сущности из бестелесного произвел тела, создал небесное и земное; стал зиждителем вещественного и душевного, правого и левого, легкого и тяжелого, стремящегося вверх и долу. Он уготовал семь небес, по верх которых, по словам их, Демиург, и потому называют его седмерицею, а матерь его Ахамоф осмерицею, сохраняющею за собою число началородной и первой осмерицы Плиромы. О семи же небесах говорят, что они разумны, и полагают, что они ангелы; и сам Демиург также ангел, но подобный Богу, равно как и о Рае, который выше третьего неба, утверждают, что он по силе четвертый архангел, и от него обитавший в нем Адам заимствовал некоторые качества.
3. Но хотя Демиург думал, говорят они, что создал это сам собою, однако он творил при содействии Ахамофы. Он сотворил небо, не зная, что такое небо; создал человека, не зная, что такое человек; произвел на свет землю, не зная, что такое земля; а также и обо всем говорят, не знал он идей того, что творил, не знал и самой Матери, а думал, что все это-он сам. И причиною этого мнения, по словам их, была его Матерь, восхотевшая выставить его таким, чтобы он был главою и началом собственной сущности и господином всякого рода действия. А матерь сию называют и Осмерицею и Премудростью и Землею и Иерусалимом и Святым Духом и Господом в мужеском роде; занимает же она место в средине: выше Демиурга, и ниже или вне плиромы, до самого скончания.