Такие неограниченные идеальные права создали бы серьезную угрозу правам на материальную собственность, и угрожают подавить их. Любое использование материальной собственности стало бы невозможным, так как любое мыслимое использование, любое отдельное действие было бы связано миллионами накопленных ранее прав ИС, и человеческая раса погибла бы от истощения. Но, как замечает Рэнд, люди — не призраки, они имеют кроме духа еще и тело.[54] Любая система, которая возносит права на идеи до той высоты, что они становятся выше прав на материальные блага, явно не является подходящей этической системой для нормального существования человека. Никто не сможет действовать в соответствии с таким неограниченным взглядом на ИС. Оставшиеся защитники ИС высказывают взгляды в русле ограничения сроков и спектра прав ИС, и, соответственно, выдвигая этически произвольные различия, рассмотренные выше.
Более глубокой проблемой подхода с позиции естественных прав, которая будет рассмотрена ниже, является его сильный уклон в сторону «создания», а не редкости, как источника прав собственности.
ИС и права собственности
Собственность и редкость
Давайте сделаем шаг назад и освежим в памяти основу идеи прав собственности. Все либертарианцы согласны с тем, что права собственности охватывают, как минимум, материальные блага (ресурсы). Почему? Что делает материальные блага объектами прав собственности? Почему материальные блага являются собственностью?
Небольшое размышление покажет нам, что этим фактором является редкость благ — тот факт, что по поводу способа использования этих благ между несколькими индивидами возникнет конфликт. Вероятность возникновения этого конфликта характеризует редкость благ, поднимающая вопрос этических правил, регулирующих их использование. Таким образом, социальная и этическая роль прав собственности — это предотвращение межличностного конфликта по поводу редких ресурсов.[55]
Как замечает Хоппе:
Только потому, что существует редкость, проблема формулировки морального закона вообще поднимается; в той степени, в которой блага достаточны («изобильные» блага), в той степени маловероятен конфликт по поводу использования этих благ, и тем менее необходима координация человеческой деятельности. Отсюда следует, что любая правильно понимаемая этика должна формулироваться как теория собственности, т.е. как теория присвоения индивидам права эксклюзивного контроля над редкими благами. Потому что только тогда, когда это сделано, становится возможным избежать иначе неминуемого и неразрешимого конфликта.[56]
Среди других, кто признает важность редкости благ для определении собственности, можно назвать Планта, Юма, Палмера, Родбарда и Такера.[57]
В природе, однако существует множество вещей, обладающих экономической редкостью. Использование этих благ одним индивидом исключает их использование другим, и наоборот. Функция прав собственности состоит в предотвращении межличностного конфликта по поводу редких ресурсов путем распределения собственности на ресурсы между определенными индивидами (владельцами). Для выполнения этой функции права собственности должны быть «видимыми» и обоснованными. Очевидно, что для исключения использования собственности лицами, не владеющими ей, права собственности должны быть объективными (распознаваемыми всеми вовлеченными субъектами); они должны быть «видимыми».[58] Для этого права собственности должны быть объективными и недвусмысленными. Другими словами, «хочешь иметь хороших соседей — построй хорошие заборы».[59]
54
Harry Binswanger, ed.,
55
Фундаментальная экономическая или каталлактическая роль частных прав собственности и денежных цен, по которым происходит обмен собственностью — это возможность экономических расчетов. See N. Stephan Kinsella, «Knowledge, Calculation, Conflict, and Law: Review Essay of Randy E. Barnett,
56
Hans-Hermann Hoppe,
57
Plant, «The Economic Theory Concerning Patents for Inventions», pp.35-36; David Hume,
58
Hoppe,
59
Robert Frost, «The Mending Wall», in