Нелегко пришлось Варяжко с уговором народа Новгорода, других городов Новгородской земли пойти на многократно большие расходы для воинских нужд. На резонный вопрос: - Зачем нам это нужно, ведь не на нас нападают вороги? - отвечал: - Не надейтесь отсидеться в сторонке. Если придет беда на Русь, то и нас она не обойдет. Подомнут Киев, а потом дойдет черед нашей земли. Почивать на нарах и полагаться на то, что ворог остановится у нашего порога - лишь тешить пустой надеждой, нам же надо быть готовым ко всему.
Люди пошли ему навстречу, скрепя сердце, наверное, оно кровью обливалось, когда тысячи гривен уходили как в прорву - наем все большого воинства, приготовление снаряжения для него обходились дорого, почти половина доходов казны уходила на эти нужды. Благо еще, что возобновившиеся поставки товаров и ценной добычи с восточных земель перекрывали издержки с лихвой. Собственно, народ новгородский не испытывал лишних тягот, разве что терзания своей крохоборской души. Лишь возможная угроза от иноземного ворога усмиряла жадность людей, а когда пришли вести о его нападении на Русь и продвижении не только к Киеву, но и на север, они признали правоту своего правителя. И уже гораздо легче согласились с доводами Варяжко идти на помощь - по отдельности их подомнут скорее, надо обороняться вместе.
В изок (июне) новгородские полки вступили в войну, в это время русское войско из последних сил удерживало неприятеля на Припяти. Уже пал Туров, за ним пришел черед Пинска, русичи бились на последнем рубеже перед Днепром - Овруче. На помощь к ним Варяжко отправил три полка из Поволжья, сам же с основной группировкой в составе восьми тысяч бойцов пошел севернее, в обход наступающего противника. Посчитал, что больший результат даст удар с тыла - отрежет коммуникации неприятельского войска, да и бои на два фронта доставят тому лишние трудности и путаницу, а с дезорганизованным воинством справиться гораздо легче. Пошел по Двине, перед Полоцком свернул на небольшую речку Ушачу и дальше к Неману по протокам и озерам между ними. Его полки уничтожали встречавшиеся по пути неприятельские гарнизоны и отряды, но без нужды не задерживались - если враг уходил в сторону от их маршрута, то не преследовали, шли вперед к главной цели.
На Припять опоздали - когда через три недели вышли к нему, противник уже прорвался к Днепру, а русское войско отошло к Киеву. Хоть и старался Варяжко скорее прийти и надеялся, что русичи смогут удержаться на Припяти, но принял подобный исход спокойно - коль так сложилось, надо идти дальше, догонять ворога, а там судьба покажет - на его ли стороне воинская удача. На второй день уже издали увидел несметное количество судов, приставших к берегу у Вышгорода, предместья Киева. Варяжко не стал останавливаться, напротив по его команде ушкуи стали разгоняться и идти на сближение самым скорым ходом. На вражеских судах подняли тревогу, часть из них стала отходить от берега, но уйти из под удара не успели - расчеты онагров открыли огонь, зажигательные снаряды упали в самой гуще выстроивших в несколько рядов на мелководье дромонов и шнеккеров.
Новгородцам повезло, что войско коалиции явно не ожидало их прихода - не выставили дозоры, не поставили на рейде суда в охранении. Воспользовались оплошкой неприятеля и теперь почти без помех жгли его корабли, лишая тем самым защиты с воды. Огонь распространялся стремительно - не прошло и полчаса, как весь флот союзников горел как в гигантском костре. Затихли крики гибнувших воинов, застигнутых на борту судов, те же, кто стоял на берегу, смотрели с ужасом на огненную стихию. Когда же пламя спало и на воде остались лишь обгоревшие остовы, ушкуи подошли ближе и начали обстрел вражеского строя из онагров. Камни летели через все поле, от них нельзя было скрыться в самом дальнем углу, а помешать неприятель ничем не мог - расчеты орудий за высоким бортом оставались неуязвимы для тех же лучников.
Конечно, обстрел из онагров не мог нанести существенного ущерба многотысячному войску, он больше давил на психику, когда же через час непрерывной бомбардировки камнями вновь применили зажигательные снаряды, воины не выдержали и, бросив строй, побежали вдоль крутого берега подальше от огня, мешая и сталкивая друг друга. Часть из них бросилась в самые дебри прибрежного леса, пытаясь уйти от преследующих их русичей. Русское войско, стоявшее за валом до бегства противника, перешло в наступление, вступило в схватку с оставшимися на поле рыцарскими дружинами, не впавшими в панику и оставшимися в строю. Новгородцы на ушкуях пошли вдогонку за бежавшими воинами, по-видимому, ополченцами, не пытавшимися хоть как-то защититься, обстреливали их стрелами, пока оставшиеся в живых не рассеялись по лесу.