Глава 14
В травный (мае) 997 года прежде соперничавшие Германское и Польское королевства выступили общими силами против Руси. Как катком, двадцатитысячное союзное войско смяло заслоны на Висле и прошло по западным землям до самого Буга. Собственно, особого сопротивления здесь не оказали, напротив, вожди местных племен - волынян и дулебов, - изгнали княжеских посадников и присоединились к захватчикам. Лишь на земле древлян и дреговичей разгорелись ожесточенные бои с подошедшим русским войском, в которых оно не смогло удержать оборону против вдвое превосходящих сил противника, понесло значительные потери и отступило. Так началась драматичная для Руси история, когда под пятой завоевателей оказалась большая ее часть - от Полоцка до Днестра, враг уже вышел к Днепру и взял в осаду Киев.
Варяжко еще с осени следил за событиями на западе, агенты его службы разведки доносили из Рима, Ахена, Гнезно, Праги о планах и намерениях тамошних монархов против Руси. Запоздалые меры к примирению с ними, принятые Владимиром, не принесли успеха, антирусская коалиция уже готовилась к нападению. Каждая из входящих в нее сторон имела свой интерес - от присоединения новых земель до грабежа и захвата рабов, - и не собиралась отказываться от казавшейся им легкой добычи. Взвешивал шансы выстоять в надвигающейся войне, вынужден был признать - их практически нет, если не случится какое-либо чудо. Даже если народ новгородский согласится отправить на помощь русичам свои полки - в чем немало сомневался, - то все равно они погоды не сделают, слишком большое различие в соотношении сил.
Но и не хотел принять напрашивающийся выход - заранее сдаться на милость завоевателям и смириться с порабощением своего народа. Иного и не следовало ожидать, подобное случилось в недавнем прошлом с полабскими славянами, чьи земли захватили тевтоны, а их самих обратили в рабство. Такой же настрой разделял Владимир, в беседах между собой по складывающейся ситуации нашли между собой полное согласие, разве что разошлись в конечном исходе. - Лучше погибнуть достойно, как подобает воину, чем бесславно склонить голову перед ворогом, - примерно так высказался князь, Варяжко же поправил: - Погибать дело не хитрое, ту участь лучше оставить врагу. Самим же надо выжить, но с победой, о том и следует крепко подумать.
Времени до предстоящих событий оставалось мало, там же, в Казани, передали Владимиру все имеющиеся онагры с зажигательными снарядами для них, почти весь запас горючей смеси, оставив себе лишь небольшую часть на случай нападения булгар. Отобрали из полков самых опытных командиров и умелых бойцов учить киевское воинство своей науке, с ними и переданным снаряжением князь отбыл в свою сторону, а Варяжко на Новгородскую землю. Здесь еще с прошлой осени спешно готовили новые полки, набрали в них почти семь тысяч новиков, вместе с частями, побывавшими уже в боях - около двенадцати тысяч бойцов. Никогда прежде не собирали такое воинство, но и даже и его Варяжко считал недостаточным для грядущей войны, исходил из численности войска коалиции по данным разведки не менее тридцати тысяч человек. То, что в реальности их оказалось значительно меньше, облегчало задачу, но не намного - при нужде враг мог выставить еще столько же.
Нелегко пришлось Варяжко с уговором народа Новгорода, других городов Новгородской земли пойти на многократно большие расходы для воинских нужд. На резонный вопрос: - Зачем нам это нужно, ведь не на нас нападают вороги? - отвечал: - Не надейтесь отсидеться в сторонке. Если придет беда на Русь, то и нас она не обойдет. Подомнут Киев, а потом дойдет черед нашей земли. Почивать на нарах и полагаться на то, что ворог остановится у нашего порога - лишь тешить пустой надеждой, нам же надо быть готовым ко всему.
Люди пошли ему навстречу, скрепя сердце, наверное, оно кровью обливалось, когда тысячи гривен уходили как в прорву - наем все большого воинства, приготовление снаряжения для него обходились дорого, почти половина доходов казны уходила на эти нужды. Благо еще, что возобновившиеся поставки товаров и ценной добычи с восточных земель перекрывали издержки с лихвой. Собственно, народ новгородский не испытывал лишних тягот, разве что терзания своей крохоборской души. Лишь возможная угроза от иноземного ворога усмиряла жадность людей, а когда пришли вести о его нападении на Русь и продвижении не только к Киеву, но и на север, они признали правоту своего правителя. И уже гораздо легче согласились с доводами Варяжко идти на помощь - по отдельности их подомнут скорее, надо обороняться вместе.