Княжеский отрок с учителем
Юнцы знали о потере памяти Варяжко, не удивлялись тому, что он не признает их. Сами подходили к нему, называли себя, предлагали услужить в чем-то. По такому обращению новоявленному отроку стало понятно то уважение, которое вызывал у них его предшественник. Из тех отроков, с которыми он дружил прежде, более или менее близко сошелся теперь только с Тихомиром и Мировидом - немногословным серьезным парнем на год старше. С остальными только поддерживал общение, хотя и видел, что расстраивает их своей безучастностью и сдержанностью. Понятно, что интересы юнцов и живущего в теле отрока взрослого мужчины, да еще из другого времени, различались абсолютно. Так что новый Варяжко подстраивался в какой-то мере к своим сотоварищам, но открывать душу никому не собирался, впрочем, как и со взрослыми.
К старшим воинам присматривался внимательнее - ведь от их поддержки во многом зависела власть князя в древней Руси. Насколько знал из своей истории, дружина Ярополка сравнительно спокойно восприняла его гибель и почти полностью перешла под руку Владимира, нисколько не осуждая того за коварство и братоубийство. А сейчас воочию убеждался, что между князем и дружинниками, даже самыми ближними - боярами и воеводой, нет сродства души. Они просто терпели своего покровителя как старшего сына князя Святослава, заслужившим уважение воинов удачными в большей части походами и сильной волей. Своими победами тот прирастил Русь на восток и запад, покорил многих недругов, чем Ярополк не мог похвалиться.
Сам Варяжко обращался к старшим с должным от отрока почтением, те же отвечали покровительственным добродушием - ведь он рос на их глазах, да и добился немалого в столь юном возрасте. Особенно благоволил юноше один из самых старых в дружине воинов - боярин Ладислав, богатырского сложения и густой бородой, уже начавшей седеть. Чем-то отрок запал ему в душу, не раз останавливал при встрече, расспрашивал о его делах, давал советы. Знал о приключившемся с любимцем потрясении, рассказывал при случае об отце и матери, как бы напоминая тому о родительских корнях. Кроме него участие проявлял наставник - гридень Борислав, зрелый муж в самом расцвете сил. Ему Варяжко признался об утрате былых навыков обращения с оружием, уроках с Тихомиром, собственных занятиях. Наставник как-то сам пришел на тренировку подопечного, посмотрел недолго, высказал пару советов. Но дальше вмешиваться не стал, уже уходя, обронил:
- Получается у тебя неплохо, Варяжко. Но до прежнего не дотягиваешь. Как будешь готов, приходи - буду учить всему, что должен знать.
Глава 2
За тот месяц, что выпал до отъезда князя с дружиной в поход по своим землям, Варяжко сумел во многом наверстать позабытые им навыки не только в обращении с оружием, но и в общем строе - как пешем, так и конном, с другими дружинниками, взаимной страховке и помощи. Научился обращаться с конем - ухаживать за ним, надевать сбрую, держаться в седле. Первая встреча с вороным произошла после разговора с Тихомиром. Тот в минуту отдыха после учебного боя спросил, всматриваясь в глаза Варяжко: - Ты и Велеса позабыл?
В первую минуту не понял вопроса - причем тут скотий бог? На его недоуменный взгляд дружок пояснил: - Это же твой конь! Нам в прошлом году отловили из табуна стригунков, ты и выбрал черныша, дал ему такое имя.
- И где он сейчас?
- В конюшне, конечно, на заднем дворе. Если хочешь, то пойдем туда, проведаем - ты Велеса, а я своего Серко. Они рядом, в соседних стойлах.
В длинном, с широкими воротами, бревенчатом строении по обе стороны от прохода стояли более сотни коней в огороженных между собой жердями стойлах. Гнедые, каурые, вороные - самой разной масти, но, что сразу бросилось в глаза, какие-то мелкие. Высотой в холке чуть выше пояса, самые крупные - по грудь взрослому мужу. Только несколько коней отличались от других большими размерами, более привычными для Варяжко-Мезенцева. В прошлой жизни ему доводилось несколько раз поездить на лошадях - в деревне у деда, когда в детстве приезжал к нему в гости с отцом, а уже взрослым - на кавалерийских во время службы в пограничном округе.
Дружинник с конем
Хотя и знал, с какой стороны подходить к коню, но все же с опаской вошел в стойло к своему вороному - на него указал Тихомир. Бочком, стараясь держаться подальше от копыт и хвоста - вдруг коняшка с задиристым норовом, может и лягнуть, - проследовал вглубь к изголовью. Вороной заметил хозяина - повернул голову, насколько позволяла привязь, всхрапнул и тихо заржал, оскалив крупные зубы. Варяжко погладил со всей лаской шелковистую кожу на шее, почесал между ушами, проговаривая мягким голосом, стараясь передать свою приязнь, как к другу: