Ярослав мерил шагами кабинет друга и искренне недоумевал, в какой момент Артемьев сошел с ума.
- На кой черт тебе это надо? - вопрошал он, сильно жестикулируя руками. - Ну, сам подумай, какое веселье от измывательств этой девушки?
Саша сидел, развалившись в кресле и сложив руки на животе, внимательно наблюдал за передвижениями друга из-под прикрытых глаз.
- Я тебе говорю что меня просто бесит ее... ее...
Ярик глянул на подбирающего правильное определение Александра и решил ему помочь:
- Ее невнимание.
- Да! - воскликнул Артемьев, но потом понял, что сморозил. - То есть, нет. Короче она... она...
Ярослав хохотнул.
- Ты сегодня очень красноречив.
- Да пошел ты, - беззлобно послал друга Саша и поднялся на ноги. - Я просто хочу понять, почему она реагирует на меня не так, как все.
- А почему тебя вообще это волнует?
Совершенно обычный вопрос заставил Сашу задуматься. Уходить глубоко в анализ он не хотел, потому, просто ответил:
- Не знаю.
Ярик недоверчиво фыркнул.
- А не потому ли, что ты не привык к такому отношению?
Артемьев всплеснул руками и оперся на стол.
- Это глупости.
- Не скажи, - протянул друг. - Единственная женщина, которая может дать тебе отпор - это твоя сестра и то, ты стараешься держаться от нее подальше.
Как только речь зашла о сестре, Саше перестало хватать воздуха. Ослабив узел галстука, он признался:
- С Ксаной просто очень тяжело. Она делает, что хочет, говорит, что хочет и никто ей не указ. А это, знаешь ли, бывает, очень сильно раздражает.
- То есть, твоя Татьяна такая же?
Саша усмехнулся и немного поправил друга:
- Ну начнем с того что Таня не моя и нет, она не такая, как Ксана, но имеет свою точку зрения и желание отстаивать свои интересы, так что в этом они похожи.
Ярослав рассмеялся и, сделав вид, что утирает выступившие слезы, проговорил:
- У тебя карма привлекать к себе "тяжелых" женщин.
Саша махнул на друга рукой и задумался, стоит ли ему делать то, что он запланировал на сегодняшний вечер.
- Ты бы лицо попроще сделал, - хмыкнул Ярослав, - а то ощущение что ты разрабатываешь план по захвату мира.
Артемьев расплылся в улыбке.
- Нет, лишь по захвату одной несговорчивой личности.
Ярик посмотрел на друга и серьезно спросил:
- А дальше ты, что с ней делать будешь?
Александр нахмурился и заелозил в кресле.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, прогнется она под тебя, дальше что?
"А действительно, что? - задумался Саша. - У нее ведь Лешка совсем малой".
- Я... не знаю, - выдохнул он. - Как-то не думал об этом.
- Может тогда не стоит и начинать?
Саша пожевал губу, раздумывая о чем-то своем, а потом медленно произнес:
- Хорошо, возможно я поменяю свои... планы, но...
- Мне уже не нравится твое но.
Ярослав раздраженно засунул руки в карманы брюк и перекатился с носка на пятку.
- Я просто поблагодарю ее за помощь, - закончил Артемьев.
Ярик покачал головой и цокнул языком.
- Делай что хочешь. Вот только не забывай, что помимо твоих "извинений", у тебя еще есть проблемы поважнее.
- Я помню, - Саша моментально сник и помрачнел, - разве о таком забудешь.
Мужчины еще недолго поговорили, а потом Александр засобирался. Ему еще нужно было доехать до ресторана, где работала Таня и дождаться девушку.
Татьяна переоделась и, попрощавшись с девочками, вышла из ресторана через заднюю дверь. Ступив на улицу, она вдохнула воздух полной грудью и чуть не поперхнулась, услышав мужской голос:
- Добрый вечер.
Отпрыгнув к стене и прижавшись к ней спиной, Таня постаралась унять бешено стучащее сердце. Присмотревшись к мужчине, она смогла в нем узнать Артемьева Александра и на смену испугу пришла злость.
- Вы в своем уме?
Саша действительно задумался над вопросом.
"Похоже, что нет. Иначе не стоял бы под дверьми данного заведения битых два часа".
- Думаю, что да, - наконец ответил он. - Рабочий день закончен?
Татьяна, не ожидая никакого подвоха, просто кивнула головой и отлепилась от стены.
В своей обычной манере Саша предложил:
- Садись в машину, я отвезу тебя домой.
Таня вздернула бровь и насмешливо посмотрела на мужчину.
- Спасибо, но мне проще на метро.
- Я не предлагал и уж тем более не спрашивал, как тебе удобно, - едко прокомментировал он.