- Таня, не беси меня, - рыкнул Саша. - Мы сейчас можем наговорить друг другу много глупостей, а потом пожалеть об этом. Так что иди, забирай Лешку и поехали домой.
- Нет. Я тебе уже сказала, что домой поедем я и мой сын, - подвела итог Татьяна.
- Да почему? - взревел Артемьев.
- Потому что мне страшно, Саш, - она не стала ничего скрывать.
- Почему?
- Ты с такой легкостью отказался от матери, и я боюсь, что так же легко ты когда-то решишь отказаться от меня и Лешки.
- Ты совсем дура?
- Тебе нужно успокоиться, - поняв, что разговор дальше будет пустым и никому не нужным, Таня вышла из гостиной и, наткнувшись взглядом на "раздавленную" Анастасию Игоревну, замерла на секунду, после чего проследовала в сад за сыном.
Саша остался в гостиной. Его бесило такое непонимание со стороны Тани. Раздражало то, что она не оценила его намерения, а наоборот обвинила в черствости.
"А что мне нужно было поступить также, как и Яру?", - в сердцах подумал он, но моментально отвесил себе мысленный подзатыльник.
Услышав знакомый голос, который вызывал такси, Саша в голос застонал.
"Только ее здесь и не хватало".
Переложив пакет с презентом Лешки на стол, он с ногами улегся на диван и прикрыл глаза. То, что ему предстоят крупные разборки, Саша чувствовал спинным мозгом. Решив набраться сил, чтобы суметь противостоять сестре, он попытался уснуть. Мысли постоянно возвращались к девушке, которая сейчас стояла на крыльце и ждала пока приедет заказанная машина.
Гордость, вот что останавливало Сашу, чтобы не сорваться с места и не пойти за своей женщиной, чтобы остановить ее от необдуманного поступка, как думал Артемьев.
Он слышал, как к дому подъехала машина, как хлопнула дверца, после чего автомобиль выехал с территории участка.
Зажмурившись и глубоко вздохнув, Саша начал считать. Он успел посчитать лишь до семи, как в гостиную ворвалась Ксана и набросилась на него с кулаками.
- Ты дебила кусок! - кричала она, молотя брата кулачками по груди. Саша даже глаз не открыл, продолжая все также спокойно лежать. - Что ты сделал? Что сказал? Почему она ушла?
Не совсем аккуратно сбросив с себя любимую сестренку, Артемьев сел и, потерев глаза, сказал:
- Это не твое дело. Мы сами во всем разберемся.
- Ну, конечно, - выплюнула Ксана. - И это говоришь мне ты? Ты же никогда не переступишь через себя.
- О чем ты? - Саша чувствовал себя дураком. Потому что опять не понимал, что говорит пусть и другая, но все же девушка. Если сначала он не понимал Таню, то теперь ее заменила Ксана.
- Ты подыхать будешь, но больше не придешь и не позвонишь Тане. Потому что она, чем-то очень сильно тебя задела. Так?
- Ксюш, у нас просто обычная ссора, - скривился Саша.
- Ага, именно из-за обычной ссоры у Тани дрожали руки, как у заправского алкоголика. Именно поэтому, она из последних сил держалась, чтобы галопом не побежать из этого дома, куда-нибудь подальше. Подальше от тебя.
Саша ничего не сказал на выпад сестры. Он протянул руку к пакету на столе и, открыв его, наконец-то удовлетворил свое любопытство.
На лицо выползла непроизвольная улыбка. Достав лоток с пирожными, он прочитал название кондитерского шедевра и громко рассмеялся.
Ксюша нахмурилась. Смотря на брата, она заключила, что тот, совсем умалишенный, но так как интерес пересилил, она выхватила из его рук "десерт".
- Пирожное "Картошка", - вслух прочитала она, а Сашин смех вообще перешел в истерику. Отойдя от "буйного" на пару шагов назад, она дождалась, пока братец успокоится и спросила:
- А что, собственно говоря, тебя так развеселило?
- А ты вспомни, за что наша мать готова душу продать, то есть наплевать на все диеты?
Ксана задумалась, а потом кивнула.
- И что?
- А то, что это, - указал он на пластиковую коробочку в ее руках, - выбирал не я, а Лешка. Я и не вспомнил про эти пирожные.
Ксана не смогла сдержать нежной улыбки. Она практически не удивилась, что Алексей попал в цель со своим подарком. Оксана считала мальчика вообще чудо ребенком.
- Да, если бы выбирал ты, то привез бы какое-нибудь дрянное "Тирамису".
- Именно, - с грустной улыбкой согласился Саша, смотря в окно, за которым собирались темные тучи, обещая не легкий летний дождик, а настоящий ливень. На душе было так же противно, как и на улице. Хоровод эмоций ураганом метался внутри, заставляя ненавидеть себя, Таню и вообще все вокруг. Задушив свое раздражение, Саша поднялся и предложил: