Спору нет, она очень хотела попасть на это место. Но и подумать не могла, что ее станут еще и снимать. Что, вместо того чтобы петь и писать музыку, ей придется день-деньской раскачиваться на каких-то дурацких качелях. Да еще в присутствии сверхсексуального Ричарда Кембелла, один вид которого действует на нее весьма странно. Когда в глазах его зажигался темный жаркий огонь, Флоренс не знала, чего ей больше хочется: то ли сбросить с себя последние лоскуты одежды, то ли, наоборот, закутаться с головы до ног.
А эти сны… Сны, в которых Ричард неизменно выступал в роли героя-любовника. Очень пылкого любовника. Раньше Флоренс и не подозревала, что вообще способна на подобные эротические фантазии…
Кстати, именно в данную минуту он как раз шагал к ней. И в глазах его опять горело пламя, но уже другое. Исполнительный директор буквально полыхал гневом. Какая муха его укусила? Флоренс спрыгнула с качелей навстречу ему.
— Мы уже готовы начать съемки? — спросила она, свято веря в нехитрое правило, что лучшая защита — это нападение.
Ричард мрачно покачал головой.
— Нет. Не готовы, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — И не знаю, когда будем готовы, учитывая, что ты не держишь слова. Мы же договорились, что между нами возможны лишь чисто деловые отношения. — Во взгляде его стоял невысказанный упрек.
Краем глаза девушка заметила, что Билл испуганно попятился. Как и все случившиеся поблизости сценаристы, стилисты и операторы. Похоже, Ричард в гневе был столь страшен, что никому не хотелось попадаться ему под горячую руку.
Но Флоренс не привыкла отступать передопасностью.
Выпрямившись, она бесстрашно встретила сердитый взгляд собеседника.
— Полегче, Ричард, не то к концу разговора тебе придется извиняться передо мной. Решительно не понимаю, что ты имеешь в виду. Разве что тебе не по вкусу мой костюм. Но тут уж извини, клиент Нил Джонсон одобрил его целиком и полностью. — Она даже позволила себе улыбнуться. — Не стану спорить, возможно, костюм слегка рискованный, но, честное слово, моего мнения по этому поводу никто не спрашивал. У стилистов, знаешь ли, свои причуды.
Ей показалось, что на долю секунды злость в глазах Ричарда сменилась каким-то иным, куда более знойным чувством. Интересно, а забудет ли он окончательно свой гнев, если она шагнет к нему, ухватит за отвороты пиджака, прильнет к губам долгим, испепеляющим поцелуем?
Флоренс не успела полностью насладиться этой фантазией, потому что Ричард помрачнел еще больше.
— Именно об этом я и говорю.
— Об этом? О чем? Прости, наверное, я еще не до конца проснулась, не успеваю за твоей мыслью. Что ты имеешь в виду?
Она невольно переминалась с ноги на ногу. Хорошо Ричарду в деловом костюме, а ей в этих тонких лоскутках довольно-таки зябко в еще не успевшей прогреться студии.
— Весь этот, — он обличающе ткнул в нее пальцем, — хитрый план, который ты пытаешься воплотить в жизнь. Только не пытайся сказать, что ты и не думаешь меня соблазнить.
Ну что за вздор? Флоренс надменно вздернула подбородок.
— Поверь мне, Ричард, если бы я собиралась тебя соблазнить, мы бы с тобой сейчас тут не стояли и не беседовали. Нам было бы не до того. Мы бы срывали друг с друга последние остатки одежды.
Ричард открыл было рот, но так ничего и не сказал. Судя по всему, нарисованная ею картина лишила его дара речи. А быть может, он был слишком занят, мысленно прокручивая предложенный сценарий, чтобы еще что-то и говорить.
Когда же голос наконец вернулся к молодому человеку, то звучал он, как у бегуна после утомительного марафона.
— Не станешь же ты отрицать, что даешь уроки обольщения Айрин, невесте Билла?
Так вот в чем дело! Флоренс облегченно вздохнула. Уж это-то Ричарда никоим образом не касается.
— Ну и что тут такого? — Она сделала шаг назад и, поймав доску качелей, встала за ними, подсознательно желая воздвигнуть между собой и Ричардом хоть какую-то преграду. — Мы с тобой договорились ограничиться чисто деловыми отношениями. Но я не вижу, почему при всем при этом мне нельзя подружиться с невестой твоего друга.
Прежде чем ответить, Ричард окинул взглядом студию, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
— Дружба — это одно. А уроки обольщения — совсем другое. Я не могу нормально работать, думая о тебе в подобном качестве. Это все равно что провоцировать меня на всевозможные фантазии.
— А разве это моя вина? — Уж за его фантазии она никакой ответственности не несет. Тут бы со своими справиться. — Знаешь что, этот разговор кажется мне абсолютно беспредметным. Давай лучше займемся работой, а? Ведь только от нас зависит, как быстро мы сможем закончить ролик и зажить каждый своей жизнью. Знаешь поговорку: как постелешь, так и выспишься.