Они поравнялись, когда Моргана осенило, где он мог видеть эту рожу. Любовник Рассел! Фраер в синем костюмчике на белой «Акуле». Ах ты, говнюк! Морган развернулся, цапнул сине-костюмного за рукав, объясняя без предисловий:
- Поговорить надо.
Нет, не разборки устраивать. Просто этот кекс последний, кто общался с Рассел.
Кекс оказался русским. И нес полную ахинею. Они сидели в больничном кафетерии, тщетно пытаясь взбодриться жидким кофе. Морган, максимально сосредоточившись, анализировал каждую фразу Макарова.
- Значит, выпили всего по рюмке, - пересказывал он со слов собеседника, - потом она закурила. Несколько раз затянулась, закашлялась, стала задыхаться и потеряла сознание. И ты вызвал скорую. Бред, твою мать, - выругался он, - две-три затяжки не могли её свалить. Она курит по две пачки в день.
- У неё была последняя стадия рака, - напомнил Макаров, - это могло случиться в любой момент.
- Нет, - упрямо возражал Морган, - причина не в этом. Вспоминай. Ты должен вспомнить. Всё поэтапно. Сели за стол. Выпили по рюмке. Потом?
- Разговаривали, - ответил Макаров.
- О чём?
- Н-ну… - Сергей на мгновение смешался. В самом деле, не говорить же Моргану, что разговор шёл о нём, - о личном, - нашёлся он.
- Так, - кивнул агент, - а потом?
- Потом она закурила. Закашлялась. Потеряла сознание. Я вызвал скорую. Я тебе в пятый раз уже повторяю!
- Вспоминай, - упрямо долдолнил Морган, - что-то было не так. Какие сигареты она курила?
- А ты будто не знаешь! Те же, что всегда. «Интеграл».
- Пачка начатая была, или новую открыла? – допытывался агент.
- Начатая. Она ещё, как закурила, вспомнила…
- Что? – Морган весь напрягся, по спине прошёл холодок. Интуитивно почувствовал: вот здесь, вот сейчас.
- Она выходила, а когда вернулась в кабинет, то пачка, которую она оставила в сумке, лежала на столе. Она подумала, что это ты заходил и торцанул у неё пару сигарет, - сказал Макаров.
- Нет, я не заходил и сигареты не брал, - протянул агент, - по дороге домой она курила?
- Нет. Только дома.
- Вот оно, - выдохнул Морган, - я же тебе говорил. Поехали к ней домой. Ключ у тебя есть?
- Есть. А что ты хочешь предпринять?
- Надо экспертизу сделать. Я пока сам ещё ни в чём не уверен. Предполагаю только. Поехали, - Морган встал. Он сейчас выглядел по-другому, подтянутым, собранным, с тем самым сосредоточенным выражением в глазах, которое столько раз видела Рассел, когда ему удавалось нащупать край ниточки в запутанном клубке следствия.
Отношения с ребятами из лаборатории у Моргана были свои, но когда он отдал на экспертизу два пакета – один с содержимым расселовской пепельницы, другой с пачкой «Интеграла», в которой не хватало половины сигарет, эксперт Уэнсли недоумённо хмыкнул:
- Ты что, Кейс, решил начать антитабачную кампанию?
- Винс, - Морган, вопреки обыкновению, даже не улыбнулся, - сделай анализ как можно скорее. Очень прошу. Речь идёт о жизни человека.
- Хорошо, Кейс, прямо сейчас и приступлю, - отозвался озадаченный Уэнсли, - как всё готово будет – позвоню.
Морган прошёл по коридору, отвечая на дежурные приветствия, подошёл к своему кабинету, открыл дверь, набирая на ходу номер центральной клинической больницы.
- Я могу услышать доктора Саади?
- Я слушаю, - ответили ему.
- Это Морган. Есть какие изменения, док?
- К сожалению, нет, Морган. Терапию продолжаем. Состояние стабильно тяжёлое. Возможно, она протянет ещё несколько дней, но не думаю, что придёт в сознание. Мне очень жаль.
Морган опустился на стол – рабочий стол Рассел, машинально покатал по столу пепельницу. Раньше этой пепельницей пользовался Пагсли. Пагсли убили. Рассел умирает.
- Кейси…
Он обернулся. За его столом сидел Тревор. И видно было, что он каким-то непостижимым образом уже в курсе всех событий.
- Привет, - кивнул Морган, - не заметил тебя.
Товарищ встал из-за стола, но Морган остановил его.
- Не надо, Тревор. Я знаю, ты сочувствуешь. Но не надо ничего говорить…
- Кейс…
- Я никогда не думал, что так привязался к ней, - куда-то в пустоту медленно проговорил Морган, - и сейчас мне очень страшно. Я боюсь, Тревор.
Чего он боится, не сказал, не мог произнести вслух. Но и не надо было. Друг и так понял.
- Я что-нибудь могу для тебя сделать?- спросил он.