- Пульса нет! Клиническая смерть две минуты двадцать секунд, - констатировал чей-то властный сосредоточенный голос.
- Один миллилитр адреналина в сердечную мышцу!
- Мы её теряем.
- Дефибриллятор! Разряд – четыреста!
Доктор снова наложил на грудь Рассел эти утюжки, и снова электрический разряд подбросил её на кровати и уронил обратно. Тонкая обнажённая рука соскользнула с кровати, беспомощно свесилась вниз, касаясь кончиками пальцев пола.
- Пульса нет! Клиническая смерть три минуты.
Рассел умирала. Умирала прямо у него на глазах, а Морган стоял в ступоре и смотрел на неё, как во сне. Потому что не верил. Не мог поверить.
- Ещё раз четыреста! Давай же, девочка!
- Есть пульс! Пошёл!
- Сколько она была в клинической смерти?
- Три минуты двадцать шесть секунд.
- Слава богу, успели!
Рассел сделали укол, подключили капельницу. На чёрном экране монитора расходились, попискивая зелёные ломаные линии её пульса.
- Сэр, что вы здесь делаете? Сюда нельзя! Покиньте палату! – бойкая полненькая докторша вытеснила безвольного, не сопротивляющегося Моргана в коридор, где его окликнули по имени:
- Агент Морган!
Он обернулся. На него смотрела та самая заплаканная темноволосая девушка. Довольно миленькая, если не брать во внимание распухший от слёз нос. Она подошла, протянула руку:
- Я Мерседес Уайф, подруга Джордан.
- Откуда вы меня знаете? – невольно вырвалось у него.
- По телевизору видела, - ответила Мерседес, - и Джо рассказывала, - она судорожно всхлипнула, - извините…
- Что рассказывала? – спросил Морган. Просто, чтобы что-нибудь сказать.
- Хорошее рассказывала, - Мерседес достала из кармана джинсов носовой платочек и громко высморкалась, - извините, - запоздало добавила она и спрятала платочек в карман. Моргану было ровным счётом всё равно.
- Мы можем поговорить? – шмыгая носом, спросила Мерседес.
- Да, конечно.
Они спустились в кафетерий, взяли по кружке капучино. Тёплого и приторно-сладкого. Кофе в больницах, похоже, никогда не научатся готовить.
- Вы давно её знаете? – спросил Морган.
- С университета, - ответила Мерседес, - она самый близкий мне друг. Самый близкий человек после детей, мамы и мужа… Я никак не могу поверить, Морган, - она прерывисто вздохнула, - не могу поверить…
- Не надо, Мерседес, – Морган положил тяжёлую руку на её маленькую кисть, - не рвите душу. Я всего лишь ей напарник, но мне не легче, поверьте… - он стиснул зубы, давя невольный стон.
- Вы верите в жизнь души? – неожиданно спросила она.
- Конечно! – серьёзно ответил Морган. – Я во всё теперь верю, поработав в КСС. В жизнь после смерти, в Иисуса, в Будду, в пророка Мухаммада, в Кришну, в древние культы, в оборотней…
- Я верю в то, что её душа сейчас незримо присутствует возле нас, - тихо сказала Мерседес, - и ей приятно, что вы пришли.
- Правда? – он грустно улыбнулся.
- А ещё Джо оставила завещание, - Мерседес подняла на него полные слёз карие глаза, - она знала, что скоро умрёт, и какой смертью будет умирать, она ведь врач… Понимаете, она не хотела, чтобы её последние дни протекали так – в бессознательном состоянии, как растение, на искусственном питании… И она просила… Она написала это в завещании… - Мерседес снова судорожно вздохнула и с усилием выговорила, - если её состояние не стабилизируется через неделю, чтобы её отключили от аппарата искусственного дыхания.
Морган невольно дёрнулся, и Мерседес стиснув его руку, заговорила горячо и взволнованно:
- Морган, это её просьба. Это её право, её выбор, и мы должны уважать его. И я обещала ей!
- И что? – в упор спросил он.- Сможешь?
Она опустила голову, и её плечи затряслись от рыданий.
- Н-нет, - еле выговорила сквозь слёзы, - но доктор знает о её последнем желании…
- Зачем тогда делали реанимацию? – глухо спросил Морган. – Потому что ещё не прошла неделя?
- Потому что доктор Саади верит в чудо, - тихо ответила Мерседес.
- А ты? – спросил он.
- А я не верю! – прямо и зло ответила Мерседес. – Почему Джордан должна умереть, а негодяи и преступники живут и здравствуют? Я не верю в справедливость, Морган! И в чудо не верю!
- А я верю! – неожиданно резко воскликнул он, так, что на него обернулась половина сидящих в кафетерии посетителей. – Хочу верить! А если ты у меня отнимешь эту веру, Мерседес, что у меня тогда останется?
- Память, - ответила она.
И в следующей главе агент Морган отчаянно ищет средство обмануть смерть и задыхается в капкане страшной реальности.