- Сэмюэл Дэррок, - уверенно ответил Морган.
Уоррен Барри при звуке этого имени как-то весь дёрнулся, и на лице его ещё резче обозначились скулы.
- Сэр, - Морган наклонился вперёд, - я прошу вас, сэр, дайте мне пропуск на «Каллисто» и день отпуска. Прошу вас, сэр.
Некоторое мгновение Барри молчал, опустив голову, потом пересёкся взглядом с подчинённым и спросил:
- Морган, вы соображаете, во что хотите ввязаться? Вы малейшего представления не имеете, что такое военная база «Каллисто», и кто такой Сэмюэл Деррок. Я не стану рисковать ещё и вами.
- Дайте пропуск! – прорычал агент, теряя самообладание.
- Морган, вы свободны, - отрезал шеф и снова склонился над документами.
Нервы Моргана были на пределе. За сегодняшний безумно длинный и вообще, безумный день, он пережил столько, что держать себя в руках больше не было сил. Его внешнее спокойствие висело на тоненькой ниточке, и ледяная невозмутимость директора перерубила её, разрушив хрупкую дамбу, которую агент, стиснув зубы, возводил весь день.
Ярость от осознания собственного бессилия, страх, приближение неизбежного, протест такой безжалостной несправедливости лавиной хлестанули через рухнувший барьер, и Морган, не помня себя, вскочил со стула, схватил Уоррена Барри за грудки и заорал ему прямо в лицо:
- Дай пропуск, слышишь? Это единственный шанс не дать ей погибнуть!
Шеф перехватил запястья зарвавшегося подчинённого и так вывернул их, что Морган разжал руки и скорчившись от боли, осел обратно на стул.
- Какой выход вы тогда мне оставляете, сэр? – простонал он в отчаянии. – Что мне тогда остаётся?
- Да хоть что! – хлестнули его негромкие слова директора. – Оплакивай Рассел, впадай в депрессию, уходи в запой, делай, что хочешь, но пропуск на «Каллисто» ты не получишь!
- Сэр…- голос Моргана надломился.
Говорить он не мог и смотреть в сухие, как пережженный уголь, глаза директора тоже не мог. Он проглотив вставший в горле комок, встал и нетвёрдой походкой пошёл к двери, спиной ощущая цепкий пронзительный взгляд Уоррена Барри.
...Когда взойдёт весна…
Тоска накипью оседала в душе, шаги отдавались гулким эхом в пустом коридоре.
…И смерти вопреки
Сгорают от любви
Все призраки дворца…
Дверь из сверхпрочного лазеростойкого стекла выпустила его из полутёмного здания, и Морган зашагал к автостоянке.
…Тысячелетний страх…
Холодный осенний ветер пробирал до костей, начинал накрапывать мелкий дождь.
…Колени преклонит…
Где-то там, за гранью осознания, на перепутье пространств и времён, уже не принадлежа ни к какой расе, ни к какому измерению, разметав светлые волосы, она восходила на жертвенный костёр Бесконечности.
…И мёртвые уста
Словами жгут гранит…
А что там, по другую сторону, это не ведает никто. Быть может, там особый идеальный мир, наполненный счастьем, а может, ничего, совсем ничего, тление и прах. Морган одно знал точно: когда она переступит эту черту, он больше никогда с ней не встретится. И нужно было мчаться к ней сейчас, последний раз посмотреть на неё, взять её руку в свои…
…Я не забуду о тебе
Никогда, никогда!
Уоррен Барри не дал ему пропуск на «Каллисто». А без пропуска, не то что агент КСС, а сам Господь Бог не сможет прорваться на эту базу. У Барри, вероятно, были веские причины не давать ему пропуск, но Морган не об этом сейчас думал.
Серебристая «Акула» летела по дороге на предельной скорости. Капли дождя стекали по лобовому стеклу мутными струйками. Мутные капли на стекле, мутная тоска на сердце.
…С тобою буду до конца,
До конца, до конца!
Дождь барабанит по стеклу, и в стуке водяных капель Моргану слышится: «Рассел. Рассел». Медленно и неумолимо распрямляется пружина капкана. Капкан страшной реальности. Выхода нет.
Рассел… Рассел!
В следующей главе рвётся пружина стального капкана.
Глава двадцать пятая. Возвращение
- Можно, я посижу с ней до утра? Я не буду шуметь, - Морган с трудом подбирал слова, и во взгляде его глубоко запавших тёмных глаз было столько запредельной боли, что доктор Саади только рукой махнул:
- Ладно. Но если это случится ночью…
- Я сам напросился, - кивнул Морган и пошёл в палату интенсивной терапии.
Если бы он застал в палате Рассел привидение, и то бы удивился меньше. Капитан Стивен Никлас, офицер безопасности космического флота, с которым они вместе ловили Живую Туманность, сидел у кровати Рассел и гладил её по волосам.
Когда Морган вошёл, Никлас поднял голову, поздоровался и спросил в открытую: