За уборкой Рассел успокоилась. Может, бабка сказала истину, может, подействовал «пользительный бальзам», но успокоилась. Задание нужно было выполнить и как-то объяснить Моргану свой срыв. Подлинную причину она сказать не могла. Боялась.
Боялась прошлых неудач, боялась смотреть в будущее, боялась довериться Моргану, боялась стать в его жизни очередной Линдой, боялась нарушить правило. Морган – напарник, а напарник – это тот, кто в бою тебя прикроет, кто с тобой последнюю пайку разделит, кто больше, выше всех этих земных страстей. И покуда она остаётся для Моргана Рассел, он будет оставаться для неё Морганом, и ничего плохого с ними не случится.
Она пожелала бабке спокойной ночи и пошла в «свою» комнату. Миновала длинный тёмный коридор, освещая себе путь маленьким фонариком, подошла к двери и услышала музыку. Морган играл на гитаре и пел. Негромко, покойно, словно размышляя вслух о жизни.
- Если в городе твоём
Снег,
Если меркнет за окном
Свет,
Если время прервало
Бег,
И надежды на апрель
Нет…
Рассел выключила фонарик, бесшумно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Морган лежал поперёк кровати, перебирал струны гитары и тихо пел:
Если в комнате твоей
Ночь,
Притаился по углам
Мрак,
Нету сил прогнать его прочь,
Позови!
Я расскажу – как.
Нежный перебор, и тихо-ласково и тоже так зовущее-тоскующе, что Рассел прямо наяву увидела в этом тёмном коридоре серое осеннее небо, и летящий по нему клин журавлей, оглашающий прозрачную даль тонким далёким курлыканьем.
- На-ад облаками, поверх границ,
Ветер прильнёт к трубе.
И понесёт
Перелётных птиц
Вдаль, от меня – к тебе.
Она прислонилась щекой к дверному косяку, чувствуя, как возвращается утраченное спокойствие. С ними ничего плохого не случится. Нужно просто время. Не надо ничего говорить, кричать, решать, рубить с плеча, уходить, хлопая дверью. Нужно просто время. Подождать. И всё само станет на места. И жизнь определит, кто для Рассел – Морган, кто для Моргана Рассел, кто для Моргана – Линда. Нужно просто время.
- А над городом живёт Бог, - пел Морган,
Сорок тысяч лет – и всё – сам.
И, конечно, если б он
Мог,
Он бы нас с тобой отдал
Нам.
Но сойдёт с его лица
Тень.
И увидит он, что я
Прав.
И подарит нам один
День
В нарушение всех своих
Прав.
И снова журавлиный клин в прозрачной дали осеннего неба. И смотришь до рези в глазах, запрокинув назад голову.
На-ад облаками,
Поверх границ
Ветер прильнёт к трубе,
И понесёт перелётных птиц
Вдаль, от меня - к тебе.
- Рассел! – Морган отложил гитару и приподнялся. – Перестань сопеть под дверью, заходи и ложись.
- Ты что, с ума сошёл? – зашипела она, проходя в комнату и закрывая дверь. – Всю контору попалишь! Какая я тебе Рассел? – она села на краешек кровати, посмотрела на лежавшего поперёк напарника и тоже легла, головой ему на колени.
- Э-этот мир придуман не нами… - пропел напарник, бренькнув гитарой, – как порой сложно тебя понять, Рассел. То ты Мата Хари, то ты не Мата Хари. То тебе Стивена Никласа подавай, то хвастаешь, что у тебя полные карманы презервативов.
Они так и лежали накрест кровати, Рассел повернулась на бок, устраиваясь поудобнее, прижалась щекой к коленке Моргана.
- Теперь вот лежишь, в коленки мне нюхаешься, - удивлённо констатировал он.
- А где мне лечь? – возразила она. – Если ты на всю кровать разлёгся.
Морган тронул струны гитары, взял несколько аккордов.
- Откуда гитара-то? – спросила Рассел.
- Нашёл под кроватью, - ответил напарник, - наверно, предыдущий жилец забыл. Надо бабке сказать, вдруг вернётся, - он немного помолчал, ощущая повыше колена тепло её щеки, и радуясь этому теплу, потом спросил, - Рассел, а правила – они для чего?
- Ну… - она была слегка озадачена вопросом, - правила – они для того, чтобы их соблюдать.
- А для чего их соблюдать?
- Ну – как? – удивилась она. – Чтобы не наделать ошибок.
- А разве так страшно наделать ошибок, Рассел?
- Ну… - размышления напарника были новы и непривычны, она никогда об этом не думала, - смотря какие ошибки, - нашлась Рассел. Некоторые могут стоить очень дорого. Жизни могут стоить.
- Наверное, - согласился Морган, - и, по-твоему, правила нужно соблюдать всегда и везде?
- Да.
- А я думаю, что в каждом правиле есть исключения, - возразил он, - и можно и даже нужно в некоторых случаях отступать от правил.
- Нет, - вздохнула Рассел, - это у тебя всё просто. У Сигурни Трой тоже было всё очень просто, она оставалась на поверхности, не углубляясь в суть явлений, и просто шла по этой поверхности и радовалась жизни. Я так не могу, почему-то… У меня всё глубоко и сложно…
- Хочешь, сходим к психологу? – предложил Морган.
- Сам ты псих! – Рассел поёрзала щекой на его коленке, поправила волосы. Так они и лежали, крест-накрест кровати, не меняя позы, и разговаривали.
- А Никласу что, тоже подаришь брелок с единорогом? – спросил напарник.
Рассел вздохнула, ничего не ответила. Её теплое дыхание щекотало его колено.
- Морган, - нарушила она паузу, - а зачем Линда?
- А зачем Макаров? – немедленно отреагировал Морган.
Рассел молчала. Крыть было нечем.
- Слушай, Рассел, - предложил Морган и взял на гитаре несколько басовых нот, - давай им рогов наставим!
- Кому? – не поняла она.
- Ну, Линде и Макарову, - пояснил Морган.
Она приподнялась, посмотрела на него, хитро улыбающегося в полумраке, слезла с кровати, расстегнула ремень брюк и принялась стаскивать их с себя.
- Давай! – ответила весело. В голосе её звучал детский азарт, словно Морган предложил ей выкинуть потрясающе-забавную шутку. – Расправляй постель! – она осталась в одних бежевых спортивных трусах и прошла через комнату, чтобы повесить брюки на стул.