Рассел смилостивилась и перевязала шерифа. Её слегка покачивало, от выпитого, от стресса, от недосыпаний, но – Морган отметил про себя – каллистянскую школу ничем не перешибёшь, как дерётся, ах, как дерётся, любо-дорого! Вот повезло, не каждому так повезёт! И красавица, и умница, и стряпать умеет, и морду набьёт, если потребуется!
Взялись за допрос. Начали с хлыща. Он не упорствовал, едва только Морган предупредил, что Рассел прошла «Каллисто» и если он будет запираться, она начнёт его долго и болезненно пытать. Хлыщ тут же сдал всех, и сообщников и жертв, Рассел едва успевала записывать фамилии.
- Мы не управимся одни, - констатировала она, пробежав глазами список, - тут зомбированных только порядка семидесяти человек. И каждого надо сначала найти, потом вылечить, потом притащить сюда, допросить… Я подкрепление с Марса вызываю.
- О, давай, давай! – Морган выразительно развёл руками. – Там же шериф твой, Рэндалл, соскучилась, небось!
- Дурак, - Рассел пожала плечами, достала телефон, набрала нужный номер и объяснила шерифу ситуацию, - дожимай их, - велела напарнику, - я в аптеку.
- Гандонов для своего шерифа купить? - проорал вдогонку Морган. Рассел, не оборачиваясь, показала ему оттопыренный средний палец.
Надоел со своими дурацкими подколками! Ей, компетентной в области химии и биологии, дел по горло в той аптеке.
Фармацевт был заодно с хлыщом, который был химиком, не закончившим институт. Хлыщ таскал из аптеки галоперидол, релаксан и хлоралгидрат, изготавливал на основе этих препаратов психотропное химическое соединение в аэрозольной форме. А дальше было просто – любому новоприбывшему на Дельфию – вонючку под нос. И как в сказке про коварное маковое поле, только не засыпали, а начисто забывали прошлую жизнь. И Рассел, курившую на крылечке, так же на вонючку взяли. Окликнул кто-то из-за забора, попросил подойти, вроде как, помощь нужна. Подошла без задних мыслей, а ей в нос пшикнули, а дальше помнила только, как стояла посреди пустой ночной улицы, в трусах и майке, в сапожках на босу ногу, зябко кутаясь в наброшенный на плечи плед, и не понимая, кто она, откуда она, что она здесь делает.
Хлыщ заправлял всем. Он придумал состав, вызывающий амнезию, он сделал вытяжку гликозида аукубина из семян подорожника – антидот, он контролировал проституцию и порнобизнес в посёлке, с его подачи потерявшие память люди работали на селеновых рудниках и отгрузки шли налево, и начальник шахты это знал. Через руки хлыща проходили огромные суммы, делиться приходилось с полицией, с охраной, с рудокомбинатом, с фармацевтом.
Рассел права оказалась, без подкрепления никак не справиться, но Моргана злило, что опять припрётся этот томно вздыхающий Рэндалл, приволокёт, как у него принято, букет, будет пялиться на напарницу. А эта чёртова Рассел, которая вот только лезла к нему с поцелуями, будет шерифские заигрывания принимать, как должное.
Так и вышло. Шериф с двумя полицейскими отрядами приехал под утро, когда как раз вернулась из аптеки Рассел. Привезла с собой образцы препаратов, конспекты, формулы. Хлыщ расплакался – рухнуло дело всей жизни. Морган с синими кругами под глазами от недосыпания, мучающийся горькой кофейной отрыжкой, подошёл к нему и печально сообщил:
- Как вы мне надоели, наполеоны бонапарты. Как я от вас устал. Когда же вы уже уймётесь, захватчики мира?
Рассел поздоровалась с шерифом, попросила одного-двоих в аптеку, опечатать здание, провести учёт химпрепаратов и остаться дежурить на день на случай отпуска необходимых лекарств заболевшим. Выглядела она неважно, щёки горели болезненным румянцем, кашляла, и шериф Рэндалл немедленно справился о её здоровье и предложил отвезти домой. Этого Морган потерпеть уже никак не мог.
- Сам отвезу, - сказал он, - заболела. Простудилась, пока по улицам раздетая ходила. А вы тут управляйтесь, я и так третью ночь не сплю. Ваша это работа, вечно под носом проглядите, а КСС разгребай. Рассел, поехали. И сигарету брось!