Глава тридцать третья. Леший
Рассел выскочила из гостиницы, как ошпаренная, поправляя на ходу волосы и пристёгивая кобуру. Морган ждал её в своей машине. В полицейском автомобиле сидели Клавдия Пилипенко и помощник шерифа, сержант Дрейк.
- Что случилось? – спросила Рассел.
- Садись, поехали, - ответил Морган, - только что звонили, видели эту тварь из леса.
- Кто?
- Фермер местный. По дороге ехал. Сидит в участке, показания пишет. Перепуган до смерти.
Рассел плюхнулась на сиденье, захлопнула дверь. Морган дождался, пока шериф сядет в машину, пропустил их вперёд и поехал за ними.
Рассел сидела, отвернувшись к окну и проклинала всё на свете. Поддалась минутной слабости! Только опозорилась перед напарником! Вдарилась в воспоминания. Сигурни Трой, Сигурни Трой! Сигурни Трой – богиня! И до такой степени просветления, как у Сигурни Трой, ей, Джордан Рассел, как до Мадагаскара раком.
Сигурни Трой даже на главное событие в жизни женщины отреагировала со спокойной невозмутимостью и присущей ей счастливой беспечностью.
Рассел вспомнила, как после очередной, раз в полгода медкомиссии, подруга сообщила ей:
- Джо, я беременна.
Рассел, только прикурившая сигарету, повернулась, сглотнула дым и, оглядела её, спокойную, счастливую, небрежно развалившуюся на скамейке:
- Ага? – не поверила она.
- Ну! – подтвердила Сигурни. – Щас док сказал. Пять недель.
- Ничего себе! – Рассел ахнула и опять, с новым интересом оглядела подругу. – Вот это да! Это, что, в тебе сейчас зреет маленькая жизнь?! Это же здорово! Это… - эмоции переполняли её, она, не находя нужных слов, махнула рукой и радостно засмеялась, - как здорово, Сигурни! – повторила в восторге. – Ребёнок будет! Маленький! Ты мамой станешь!
- Ага, - Сигурни улыбалась глупой и счастливой улыбкой, - сама в шоке.
Рассел глубоко затянулась, потом посмотрела на подругу и, выдохнув дым в сторону, выбросила и до половины не выкуренную сигарету в урну.
- Ну? – она легонько тряхнула её за плечи. – Выбери ему имя!
Сигурни недоумённо взглянула на неё, запрокинула голову и расхохоталась, глядя в прозрачное голубое небо.
- Имя! Ну, ты даёшь, Джо! Мне б хоть с отчеством определиться!
Рассел вздохнула, отгоняя невесёлые мысли. Как же ты так, Сигурни? Как же ты могла так подставиться? Ты же одним из лучших бойцов была! А ты так подставилась, и всех подставила своей гибелью, бросила нас всех: меня, мужиков, дочь свою маленькую…
- Рассел, твои ладошки зажили? – выбросил Морган белый флаг.
- Зажили, - буркнула она.
- Вот видишь? Я же говорил, ничего страшного.
Рассел повернулась, взглянула на него с холодной иронией.
- Ты говорил? – усмехнулась она. – Ты ни за что, ни про что нахамил мне!
- А ты тоже хороша! – фыркнул Морган. – Залезла в кровать к этому Амбассадору!
- Это он залез ко мне в кровать! – попыталась оправдаться Рассел.
- Да ла-а-а-адно! – издевательским тоном протянул напарник. – Будет уже целку-то изображать!
- Нет, Морган, правда!
- Не верю.
- Ну, и не верь! Буду я оправдываться! Кто ты такой, чтобы я перед тобой оправдывалась?
- Да ты мне тоже никуда не упираешься! – заявил Морган.
- Да меня от тебя тошнит уже! – выдала Рассел.
- Видеть тебя не могу! – сообщил Морган.
- Ненавижу тебя! – призналась Рассел.
- Ну, и флаг тебе! – расщедрился Морган.
- Тебе – два! – не сдавалась Рассел. – Что это у тебя на лице, Морган? – вдруг сменила она тон. – А, извини, помада.
- Где? – удивился напарник и посмотрел в зеркало.
- Вот здесь, - Рассел показала на смазанный малиновый отпечаток на его щеке.
Морган сконфуженно хмыкнул, стёр помаду с физиономии и некоторое время обескуражено молчал.
Рассел, получив короткое удовлетворение от того, что поймала напарника на грешок, снова впала в уныние. «Шериф тоже хорош. Джон Уэйн хренов. Юбочник», - невесело думала она.
А шериф ехал впереди, а сидевшие на заднем сиденье Клавдия Пилипенко и сержант Дрейк молчали и не мешали ему думать о Рассел. Проехали поворот, и перед ними встал стеной чёрный лес, с нависшими над ним серыми осенними тучами.
Шериф смотрел на дорогу, пустую и ровную и не понял, откуда появилась женщина с растрёпанными седыми волосами и растянутой в ужасной гримасе лицом и бросилась прямо под колёса. Шериф резко ушёл вправо, машину развернуло, сбросило с дороги у ударило о растущую у обочины сосну.
Ехавший следом Морган резко затормозил, выскочил из машины и бросился к полицейскому автомобилю. Рассел следом помчалась. Возле шерифа уже хлопотала Клавдия Пилипенко. Сержант Дрейк вытаскивал обрывки полотнища разрезанной подушки безопасности. Шериф был жив, но сильно ударился грудью о приборный щиток и находился без сознания.
- Ушиб мягких тканей грудной клетки, сломаны два ребра, - доложила Пилипенко, - помогите. Перенесём его в вашу машину, отвезу его в больницу.
Дрейк и Морган осторожно взяли шерифа под мышки, вытащили из разбитого автомобиля, донесли до другого и уложили на заднее сиденье.
- Почему он свернул с дороги? – спросила Рассел Пилипенко. – Что вы видели? Что там было, из-за чего он свернул?
- Там ничего не было, - вздохнула доктор, - я не видела, и Дрейк не видел. А то, что увидел шериф, то, что заставило его съехать, было вот здесь, - она выпрямилась и постучала пальцем себе по лбу, - это галлюцинация, вызванная лесом.