Рассел взяла букет и увидела среди цветов маленькую белую карточку. Аккуратным удлинённым почерком на кусочке картона значился адрес - «Моей прекрасной напарнице». На обороте оказалось четверостишие:
И я себя на том ловлю,
Что я тебя почти люблю.
Никак забыть я не могу,
Что было в чёртовом лесу.
Вот оно, начинается. Рассел уронила карточку на стол и обхватила руками голову, словно желая сдержать бешено застучавший в висках пульс. А за спиной послышалась возня, и из-за шкафа вылез Морган. Рассел резко обернулась, а он наклонился и поцеловал её прежде, чем она успела что-либо сказать.
- Сю-у-ур – при-и-из! – нараспев протянул Морган и уселся на её стол.
- Здравствуй, Морган! – улыбнулась Рассел, украдкой смахивая непрошенные слёзы. Своими ромашками, стихами и поцелуем он только осложнял ей задачу, делая её почти невыполнимой.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
- Во! – напарник показал большой палец.
- Пройдись, - попросила Рассел.
Морган стащил задницу со стола и прошёлся по кабинету.
- Хромаешь немножко, - констатировала она, - если Барри, как это у него водится, навесит на нас новое задание, как же ты?
- А ты на что? – улыбнулся напарник. – Отпашешь за двоих.
- И то правда.
- Ты прочла? – он показал на карточку.
- Угу, - кивнула она.
- А почему такой унылый тон?
- Потому что не надо, Морган, - тихо сказала Рассел.
- Почему, Джо?
- Потому что нельзя, - поставила она точку.
- Да кто сказал? – недоумевал он.
- Я.
- Да не осложняй, - бедный Морган не понимал серьёзности её слов, - лучше определись, как лучше для тебя? Ты ко мне или я к тебе? Решай.
- Морган, я же сказала, - устало вздохнула Рассел.
Он внимательно оглядел её: бледна, кусает губы, в глазах стоят слёзы, и понял, наконец, что она не шутит.
- Ты уверена? – спросил он.
- Абсолютно, - ответила Рассел еле слышно.
- Но… почему?
- Причина есть.
- Какая, Джо?
- Не могу сказать. Но поверь – серьёзная.
- Да нет таких причин, чтобы людям не быть вместе, если они этого хотят! – взорвался Морган. – Есть нежелание!
- Есть причина! – простонала Рассел. – Не спрашивай! И забудь про всё! Ничего в лесу не было!
- Как – не было? – тихо спросил Морган, бледнея.
- Так! Не было! – отрубила она. – Глючило нас обоих, понял?! Там всех в этом лесу глючит!
- Да ну и флаг тебе! – психанул он. – Ты думаешь, я за тобой буду бегать?! Не дождёшься!
- Да мне и не нужно, чтобы ты за мной бегал, - пожала плечами Рассел.
- А тебе ничего, кроме работы, не нужно! Серая чёрствая зануда!
- Не ори, Морган, - попросила Рассел, - не порть впечатления от ромашек.
- Засунь себе в задницу эти ромашки!
- Не ори, Морган, - повторила она, - пусть всё, как есть, останется. Так лучше, правда.
- Кому лучше? Тебе?!
- И тебе.
- Откуда ты знаешь, что для меня лучше? Ты всё про всех знаешь, да, Рассел? Самая умная, да? Отдай сюда мою карточку!
- Не отдам! – Рассел шустро сгребла со стола картонку со стихами, засунула в нагрудный карман форменного комбинезона, застегнула молнию и для верности ещё прижала сверху ладонью. Морган оторопело наблюдал за её действиями.
- Так ведь не было же ничего, - напомнил он, сбавляя обороты.
- Не было, - согласилась она, - а стихи есть.
- Знаешь что, Рассел, - тихо и уверенно сказал Морган, - ты сама ко мне прибежишь.
- Фигушки! – живо отозвалась она, задетая за самолюбие.
- Посмотрим, - заключил напарник, - давай работать. Покажи отчёт, - забрал с её стола папку, сел на своё рабочее место и углубился в чтение.
Рассел взяла чайник, налила в него воды, включила. Вытащила из своей сумки небольшой бумажный пакет, достала из шкафа тарелку, развернула свёрток. По кабинету поплыл тёплый запах домашних пирожков. Морган поднял голову, принюхался.
- С чем? – спросил.
- С малиновым вареньем, - ответила Рассел, - утром испекла. Давай чаю попьём?
Она явно хотела реабилитироваться, после того, как его отшила.
- Давай, - ответил Морган, - только не думай, что я тут продаюсь за твои пирожки. Я просто тупо их съем.
Они молча пили чай, когда в кабинет заглянул Тревор.