Рассел фыркнула и рассмеялась.
- А ты чё, одна дежуришь в новогоднюю ночь? – поинтересовался Марсель. – А напарника у тебя нет?
- Да есть… - нехотя отозвалась она, - но он… м-м-м… да пошёл он…
- Ясно, - понимающе кивнул Марсель, - твой напарник – негодяй.
Ну, - запротестовала Рассел, - не так категорично. Он мой напарник всё-таки…
- Да негодяй твой напарник! – уверил её Марсель. – Ты тут сидишь одна, а он где-нибудь накирялся уже! Ладно, - нашёл он решение, - не переживай. У вас Новый год через два часа наступит, а у нас через вот-вот. Я тебе позвоню после полуночи по вашему времени. Поболтаем, побухаем, чтобы тебе не скучно было. До связи, Мата Хари!
- Спасибо, Марсель! С Новым годом!
Рассел отключила видеофон, сходила на кухню и поставила в духовку рождественскую утку. После разговора с Ёжиком Марселем настроение у неё улучшилось, она закурила сигарету и вернулась в холл, напевая песенку.
Зазвонил домофон. Рассел включила изображение и остолбенела. На крыльце стоял её напарник Кейси Морган, в расстёгнутой куртке, без шапки, с намотанной вместо шарфа на шею синей пушистой мишурой и прижимал обеми руками к груди объёмистый бумажный пакет. За окном падал снег, и в тёмных волосах Моргана искрились снежинки.
И сознание Рассел разделилось надвое.
«Не открывай, - мстительно сказала злопамятная половина, - нечего ему тут делать». А другая половина ничего не сказала, сбежала по ступенькам вниз, быстро миновала огромный холл и открыла тяжёлые бронированные двери.
- Морган? – спросила она, стараясь придать своему голосу максимум официоза. – Чем обязана?
- Ты совсем, смотрю я, заработалась! – рассмеялся напарник, проходя в здание и ставя свой пакет на кожаный диван. – Ух, ты, какой стол! А это что, «цезарь», да? – Морган отыскал на столе чистую ложку, осторожно, с краю, стараясь не задеть украшения, зачерпнул из салатника и съел. Простонал что-то восторженное. – Сама сделала? – спросил. - Очень вкусно! О, и рыбка тут у тебя! Столько жратвы! Конечно, я остаюсь! Я тоже набрал тут всего, - сообщил он, кивая на свой пакет, - лишнее не будет. Пойдём, разберём, – снял куртку и бросил её на диван.
Напарник был в форме, но под форменный комбинезон пододел белую рубашку, а волосы не просто зачесал назад, в «хвостик», а ещё и зализал гелем. Выглядел совершенно праздничным и счастливым.
- Погоди, Морган, - растерялась Рассел, - ты что, приехал встречать Новый год со мной?
- Ну, да, - ответил он, - если моего напарника ставят дежурить в новогоднюю ночь, то я должен разделить с ней эту горькую чашу.
- Погоди, я как раз не это хотела сказать! Ты вовсе не обязан сидеть тут со мной! – начала оправдываться она.
Морган повернулся, оглядел её и вытянул обиженное лицо.
- Да? – спросил он. – А если я всю жизнь мечтал встретить Новый год в отделе?
- Всю жизнь мечтал встретить Новый год в отделе? – Рассел окончательно растерялась. Она взяла его пакет, собираясь унести его на кухню.
- Погоди, - остановил её Морган, покопался в пакете, достал ленту такой же мишуры, как у него, только золотистую, и намотал напарнице на шею, - а ещё у меня вот что есть, - он показал ей два небольших флакона.
- Это что? – спросила Рассел.
- Это краска для волос, - пояснил он, - это золотая, это серебряная. Смотри, вот так снимаем крышечку, тут кисточка. Вот здесь снизу флакона слегка надавливаем, выходит краска и равномерно распределяется по волосам. Я как это увидел в магазине, так сразу подумал про тебя.
- Морган, ты что, решил мне волосы покрасить?! – изумлению Рассел не было предела.
- Ну, да, - беспечно улыбаясь, ответил напарник, - во-первых, это так по-новогоднему, во-вторых, я думаю, здорово оттенит твой природный цвет, в-третьих, мне интересно, как это будет выглядеть.
- Да чем я тебе такая не нравлюсь?! Я знаешь, сколько заплетала эту чёртову косу?!
- Рассел, ты очень красивая, - убеждённо сказал Морган, - ну, не упрямься. Всего несколько прядей. В золото и серебро. После первого же мытья всё смоется.
- А если какое-нибудь форс-мажорное дело придётся принимать? – проворчала Рассел, уже понимая, что ей не отвертеться и принялась расплетать косу. – А я тут такая… Снегурочка!
- Ну, и что? - пожал плечами Морган. – Новый год же! Садись, садись!
Он взял стул и почти насильно усадил на него напарницу.
- Сиди спокойно! – велел. – Не верти головой, - достал расчёску и принялся расчёсывать её волосы.
- Морган, - вздохнула Рассел, - почему тебе было не пойти в парикмахеры или в визажисты?
Напарник наклонился, и, лукаво улыбаясь, заглянул ей в лицо.
- Потому что не надо превращать хобби в рутинную работу, - ответил он, - когда мне было двенадцать лет, я в летнем лагере постриг и покрасил одну девочку. По-моему, вышло здорово, и ей тоже понравилось. Но вот с её родителями у меня был неприятный разговор.
Он замолчал, взял краску, и сосредоточенно сопя, принялся окрашивать первую прядь. Рассел сидела и млела от прикосновений его рук в точности так же, как тогда, в Каире, и отлично давала себе отчёт в том, что так могла бы просидеть всю ночь.
Морган довольно быстро справился со своей задумкой, и результат понравился им обоим.
- Надо только, чтобы немного подсохло, - резюмировал он, оглядывая напарницу в большом зеркале холла, - пока будем тут всё к столу доделывать, она и подсохнет.
А Рассел рассматривала себя и думала о том, как много было в её жизни камуфляжа, формы, ремней, бластеров и как мало краски для волос и лаков для ногтей.
- Спасибо, Морган, - сердечно поблагодарила она, - буду отныне прислушиваться к твоим стилистическим советам.
Напарник, довольно ухмыляясь, вытащил из своего пакета сеточку с апельсинами и всучил её Рассел. А сам забрал то, что осталось, и пошёл на кухню. Они занимались последними предновогодними хлопотами, непринуждённо разговаривали, и Рассел не смела признаться себе, как она счастлива. Улучив момент, она сбегала в свой кабинет и достала из ящика стола подарок для Моргана. Который приготовила для него, но не хотела отдавать, так плохо вёл себя напарник последние дни. Она снесла подарок вниз и незаметно спрятала под ёлкой.
Потом они сели за стол, выпили, поужинали, провожая старый год. Потом погасили свет в холле, зажгли свечи, включили гирлянды на ёлке и встали у большого окна, глядя на припорошенный свежим снегом новогодний город. По телевизору шла прямая трансляция праздника с главной площади Нью-Йорка. Висевшие в холле старинные бронзовые часы работы ещё девятнадцатого века отсчитывали последние минуты уходящего года, готовясь приветствовать боем год пришедший.