Сидя на полу, Рассел долго хохотала над этим горшком, вытирая слёзы, постанывая в изнеможении, и в общем-то, неплохо сняла стресс этой неожиданной находкой. Потом легла и уснула лёгким здоровым сном.
А в половине одиннадцатого проснулась и поехала в лабораторию писать протокол вскрытия тела Белу Рай. К обеду закончила и села во дворе больницы в холодке под манговым деревом покурить и попить чаю. Там и нашёл её Морган.
- Собирайся, поедем в джунгли, - хмуро сообщил он. Потом достал из кармана новую пачку «Интеграла», снял с неё обертку, достал сигарету и демонстративно закурил.
- А зачем в джунгли? – задала глупый вопрос Рассел.
- Тарзана ловить! – буркнул Морган. – Комиссар предлагает взглянуть на место раскопок, где нашли амфору. Всё равно больше никаких зацепок нет. Я сам не знаю, что думать. Поехали, а вдруг чё там найдём. Допивай чай и собирайся, - и он манерно стряхнул пепел с сигареты.
Поехали втроём, с комиссаром. Ехали около часа по пыльной сухой дороге, потом три часа продирались через джунгли, где был найден древний город.
Идти было трудно, иногда даже приходилось прорубать заросли. Солнце палило, кусали москиты, от ярких красок и света болели глаза, резкие тропические запахи вызывали зуд в горле и насморк, и к тому же пару раз на них нагадили обезьяны. Путешествие было не из приятных.
Морган беспокоился за напарницу, как она перенесёт дорогу в такой духоте. Но Рассел то ли с самого утра наглоталась той дряни, что обычно принимала, то ли уже к климату садаптировалась, но держалась бодренько. Дышала ровно, шла уверенно.
Каждый час отдыхали. Рассел курила и рыскала по округе с интересом первооткрывателя. В первый привал она куда-то отлучилась и вернулась в венке из красных цветов. Прямо поверх своей банданы с черепушками. Морган придержал на этот счёт своё мнение при себе.
Во второй привал она притащила большую змею, держа её у основания головы, и с воодушевлением принялась рассказывать, какой это редкий вид, используя латинские термины и тыча чешуйчатой башкой чуть ли не под нос Моргану и комиссару.
- Брось её, - не выдержал напарник.
- Да, - с сожалением заметила Рассел, - сейчас отпущу. Их осталось совсем немного. А жаль. Она съедобная. Мы могли бы зажарить её на горячих углях и съесть.
- Тьфу! – в сердцах плюнул Морган.
До древнего города они дошли, когда уже сгущались сумерки. Бегло осмотрели место раскопок – оно представляло собой прямоугольный участок, обложенный по периметру серым камнем. В центре этого прямоугольника лежала тяжёлая каменная плита. В ней было выбито круглое отверстие, где прежде стояла амфора. Древние письмена покрывали плиту. Археологи не стали перевозить в город столь массивную находку, и Морган, убедившись, как глубоко она сидит в земле, тоже посчитал это действие бессмысленным. Он сфотографировал схрон, сделал несколько снимков надписей крупным планом. Кто-то же должен прочесть эти символы.
Вообще, в свете заходящего солнца это место не производило впечатления чего-то мистически-потустороннего. Вид был совершенно умиротворённый, благостный даже. Словно проповедуя жизнь, бросая вызов погибшей цивилизации, серые камни повсюду оплетали молоденькие лианы, цвели цветы. Схрон раскопали совсем недавно, но на казавшейся бесплодной земле, на песке и суглинке уже пышно разросся папоротник.
Разбили лагерь неподалёку, разожгли костёр, вскипятили чай и поужинали. И несмотря на то, что вокруг не было ничего жуткого, Рассел то и дело смотрела в сторону схрона, с трудом удерживая бешено рвущее грудь дыхание. В её глазах каплями ртути плавился безотчётный ужас. Не то, чтобы она видела что-то, чего не видели остальные, нет. Но она чувствовала незримое присутствие, что-то сидело на этой каменной плите, судорожно вздыхало, стонало, всхлипывало, бормотало, сливаясь с шелестом листвы и трескотнёй насекомых.
Уверяя себя, что ей это кажется – ведь никого на самом деле не было на этой плите, Рассел вспоминала, как услышала впервые призыв принца вампира Георга, как вдруг стали кровоточить её ладони возле манкейтского леса. Так может быть, она действительно может чувствовать что-то такое, чего не могут чувствовать остальные люди?
Ощущение чужого присутствия не покидало её и после ужина. Рассел села поближе к костру, обхватила колени руками. Перед ней плясали весёлые язычки пламени, а позади стенало и металось, не находя себе покоя, зло. Оно смотрело ей в спину, и, несмотря на душную ночь и жар от костра, Рассел трясло от холода. Украдкой, чтобы не видели Морган и комиссар, она бросала тревожные взгляды назад, и видела только мирно спящие джунгли. В свете пламени резные листья растений казались чёрными.