После инструктажа команда помирала от безделья до ужина. Кто в библиотеке сидел, кто пошёл смотреть старый фильм "Чужие", кто в карты играть. Морган возился в пищеблоке. Рассел пошла к нему.
- Помочь? – спросила, входя.
- Ещё наготовишься, - пророчествовал напарник, - когда вернёмся.
- А что, ты таки уверен, что я за тебя замуж пойду? – от безделья, по инерции поддела его Рассел.
- А что, не пойдёшь? – притворно удивился Морган. – А я завидный жених! У меня на веранде ящик апельсинов стоит!
- О! – Рассел села на табуретку. – Так это меняет дело! Но, - добавила она, - если за время нашей экспедиции апельсины испортятся , тогда не пойду.
- Не испортятся, - заверил напарник, - ящик специальный, антибактериальный. Ты сама-то как? – спросил он. - Может, съешь чего? Прошла тошнота?
- Пока не курю, не тошнит, - ответила Рассел, - а только сигарету в рот, блевать бегу.
- Надо же! – Морган улыбнулся и покачал головой. – Твой организм и то умнее тебя. Уже до такой степени перетравлен никотином, что больше и не лезет. Ну, и не кури, раз сам организм того требует.
- Я и не курю, - она посмотрела на часы, - три часа уже как.
- Это достижение, - согласился Морган, - давай тогда, чаю, что ли, попьём… Вечер скоротаем. А я тебе всё ж советую сходить в диагностер, Джо, - сказал он, - ты хоть сама успокоишься, что ничего серьёзного с тобой нет. Что здорова. А то впереди напряжённая работа, а тебя эти сомнения ещё выстёгивать будут…
- Не выстегнут, - заверила она, - я же работала как-то и раньше, правда? Мне ещё до Каира доктор Саади сказал, что моё время вышло, но я же работала…
Напарник подошёл к ней, обнял, прижал к себе.
- Бедная моя девочка… Я когда начинаю думать о том, насколько ты необыкновенная, то боюсь мозгами тронуться. Но ты всё же ляг в диагностер.
Рассел и последовала его совету. Только сначала дождалась отбоя, пока команда угомонится. Не хотелось, чтобы кто-то застукал её за подобным занятием. Конечно, старпом – не суперсолдат, старпом и заболеть может, но всё же – больной старпом на таком задании…Чем меньше команда будет знать, тем крепче будет спать. Капитан и так вон, смотрит на неё как-то странно, будто что-то спросить хочет и не решается.
Рассел тихонько прокралась мимо кубриков со спящими солдатами, миновала библиотеку, когда вдруг услышала негромкий разговор. Она остановилась, прислушалась, выглянула осторожно в боковой коридор. Хадсон и Хиксон. Сидят на полу на корточках, курят и моют её кости.
- Она ломает все стереотипы о тупых блондинках, - вздыхал в облаках сигаретного дыма Хадсон, - я не знаю, как к ней подъехать. Я даже сочинил в её честь стихотворение. Послушай-ка, - он глубоко затянулся, выдохнул дым и с чувством продекламировал: -
Я вас любил!
Так искренне, так нежно!
Но вы со мной!
Фригидней бабы были снежной!
- Если хоть немного понимает в поэзии, оценит, - заверил его Хиксон.
Рассел вышла из-за угла и сообщила застуканным на месте преступления бездельникам:
- В поэзии я понимаю ровно настолько, чтобы объективно оценить – текст твой, Хадсон, безнадёжно бездарен. Мой напарик Кейс Морган назвал бы его гормональным высером и сказал бы, что им только подтереться. Спать ложитесь, - устало добавила она, - а то по наряду схлопочете, - и пошла дальше, но её догнал шепоток в спину:
- Запомнила наконец-то!
- Наряд по кухне завтра! – бросила через плечо, не оборачиваясь, Рассел. – Обоим!
Больше никаких реплик вслед она не услышала, благополучно дошла до диагностерской, разделась, легла под сканер.
Четверть часа спустя, тяжело дыша и чувствуя, как толчками пульсирует кровь в висках, она читала отчёт о физическом состоянии своего организма. Отклонений не было. Даже в дыхательной системе. Даже небольших очагов затемнения в лёгких. И со стороны пищеварительного тракта тоже никаких нарушений не следовало. Ни даже поверхностного гастрита. Рассел была здорова. Она бегло пробежала пробежала последние строчки медицинского отчёта и подошла к заключению: «Многоплодная беременность 13 недель, без патологий».
- Что? – вслух сказала Рассел.
Её будто ледяной водой облили. Очертания комнаты поплыли перед глазами. Она вцепилась в подлокотник кресла и более внимательно, вчитываясь в каждую строчку, просмотрела каждый абзац отчёта, и нашла тот самый, что пропустила.
Органы малого таза. Яичники в норме, в правом определяется жёлтое тело размером… Так, это не важно. Размеры матки… Тоже не важно… А, вот. В полости матки определяются два плода, приблизительный вес 28 и 27,3 грамма, сердцебиение в норме, носогубный треугольник визиализируется, ширина воротникового пространства…
- Что это такое? – прошептала Рассел. – Что это за данные? Чьи это данные? Откуда это в моём отчёте? Что ты хочешь сказать, чёртова машина?
Чувствуя, как её трясёт, ничего не понимая, не соображая, бледная, перепуганная, с выступившими на висках капельками пота, она снова забралась в диагностер и запросила включить изображение полости матки.
Она лежала на обитой термопластиком кушетке и тупо смотрела на экран, где в трёхмерном изображении показывали беспрестанно двигающихся, меняющих своё положение два человеческих пупсика. Отчётливо были видны тоненькие ножки и ручки, линия позвоночника, головки, где в профиль отлично просматривались крошечные носики, закрытые глазки.