Его голос успокаивал, обладал гипнотической силой, подчинял себе волю. Рассел не могла отвести взгляд от его правильного лица, красиво очерченных бледных губ, глаз, глубокой синевой выделяющихся на бескровном лице. Вокруг них залегли тёмные тени, придавая облику Георга штрих благородства и страдания.
Он протянул к ней руки и сделал шаг навстречу, когда она, почти не владея собой, нажала на курок.
Лазерный луч прошил тело вампира, он покачнулся, но сохранил равновесие. Выпрямился и двумя пальцами оттянул на груди шерстяную ткань свитера, с сожалением оглядев дымящуюся по краям дырку. Рана на груди менее обеспокоила Георга, нежели его одежда.
— Таки испортила мне свитер, — расстроено протянул он.
Рассел сдавленно всхлипнула. Бластер, ставший вдруг непомерно тяжёлым, потянул её руку вниз, похолодевшие ватные пальцы разжались, и оружие, глухо брякнув, упало на бетонный пол.
— Молодец, — удовлетворённо улыбнулся Георг.
Своеобразная была у него улыбка, слегка улыбался, краешками губ, что делало его лицо ещё чётче, ещё красивее, если бы не колючий холод синих льдинок глаз, если бы не жуткая мраморная бледность.
— Не нужно пугаться, Джордан. Я подарю тебе счастье.
Рассел поняла, что нужно бежать. Куда глаза глядят, подальше от этого кошмара, но не смогла даже повернуться.
— Послушай меня, Джордан.
Ледяная синь глаз. И голос. Звучит нежно, печально, завораживающе. Заставляет поверить, и она верит! Воля парализована, чувства сломлены. То, что говорит ей принц Георг – верно, вне всяких сомнений. Он знает Истину.
И страха больше нет. И протеста нет. И пронзительно-синие глаза не пугают её, они знакомы. Она знает его давно, со времён Пирамид, потому что она сама живёт давно, со времён Пирамид.
— Столько лет несправедливости и боли, пустоты и одиночества, — его голос слышен будто издалека, но проникает в самую глубь сознания, — все, кого ты любила, ушли от тебя. Они мертвы. Смертные – смертны. А я дам тебе вечную любовь и вечный покой. И вечное счастье.
Руки Рассел медленно взлетают вверх крыльями птицы, расстёгивают цепочку на шее, и снимают её. Золотой крестик с серым камнем падает на бетонный пол. Она делает шаг навстречу принцу вампиров, он заключает её в свои объятия, холодные и жёсткие, будто заворачивает в колючий снежный кокон. Но она знает: неприятные ощущения временны, скоро ей будет хорошо, покойно, не будет боли, не будет холода, уйдёт страх.
Ледяные губы касаются её губ, виска, щеки. Он поднимает её на руки и несёт куда-то. Как во сне она видит бледные лица, небо, усеянное мириадами звёзд, потоки лавы, ползущие по склону вулкана. Порыв холодного ветра несёт запах мокрой земли и плесени. Грязный пенный поток мутной воды сокрушительной лавиной срывается с вершин гор. Падают камни, раскалывается земля. Из трещин поднимаются клубы дыма, горит красный огонь. Мир рождается из хаоса.