— Твою мать! – ахнул Морган. – Я по тебе уже поминки справил! Урыдался весь! А ты трахаешься тут!
И он уже собрался подойти и отвесить Расселовскому хахалю здоровенный поджопник, такая злость его разобрала, когда тот поднял голову, и испустил короткий, грозный рык.
В Моргановом сознании всё мгновенно встало на места. И Рассел, бесстыдно отдающаяся первому встречному, вновь обрела невинность и беззащитность девушки, попавшей в лапы к монстру.
Вампир был ужасен, белое лицо, белые волосы, красные глаза и рот, перемазанный кровью. Кровью Рассел, его напарницы! Ненависть бросилась в голову Моргану, такая сильная, что в горле встал комок.
— С-сука! – выдохнул он. – Отойди от неё! – и бросился на врага, но невидимая сила оторвала его от пола, подняла и отбросила назад, да так, что он с размаху ударился затылком о каменную стену.
— Говно! – процедил принц Георг, выпрямляясь и спрыгивая с кровати.
Морган теряя сознание, сползал на пол. Удар был очень силён, на стене остался кровавый след, затылочная кость, похоже, была разбита, и это было скверно, очень скверно, потому что он теперь ничем не мог помочь Рассел.
А хуже всего было то, что она смотрела на него, как на случайную и досадную помеху, потому что уже была частью его, этого чудовища. Она приподнялась на локте и сказала:
— Оставь его, Георг, иди ко мне!
— Рассел! – в последнем проблеске сознания простонал Морган. – Это же я!
— Ты – говно! – повторил принц Георг, поднимая спецагента за шиворот и легко держа на высоте руки, и с отвращением сплюнул кровяную слюну.
Моргана словно парализовало, он не мог поднять руку, не то, что ударить. А медное распятие валялось на полу, выпало из-за пояса. Он каким-то чудом продолжал сохранять остатки сознания, не проваливался в полный обморок, но понимал – теперь всё. Удовлетворённо оглядев его, принц Георг изрёк окончательное мнение:
— Говно на палочке! – и размахнулся, чтобы как следует садануть его об стену и убрать раз и навсегда со своей дороги эту какашку, как вдруг дёрнулся, глаза его широко распахнулись, ледяные железные пальцы разжались.
Он качнулся вперёд, простонав с изумлением и горечью: «Джордан!» и рухнул вниз лицом на каменный пол. Морган успел увидеть медный крест, торчащий из белой спины вампира, обнажённую и бледную, как смерть, Рассел, и наконец-то провалился в блаженный мир забытья.
Всё же он оказался поразительно живуч, и обморок его длился недолго. Холод цементного пола помог быстро прийти в себя. Морган со стоном открыл глаза, сел, потрогал разбитую голову. Стены и потолок качались, изображения двоились, троились. Рядом с ним валялись полусгнившие человеческие кости - то, что недавно было могущественным принцем Георгом, и неожиданно Моргана вывернуло на этот коричневый скелет таким сильным спазмом, что он едва не задохнулся.