— Это единорог, — пояснила Рассел, — высший символ духовной чистоты, стремления к цели, высоких идеалов. Талисман на счастье. На «Каллисто» такие брелки символизировали партнёрство, мы менялись ими с друзьями, и брали на удачу перед каждым вылетом.
Мадам Бижю, отставив свой приказ, с интересом наблюдала за ними. Клычков оставил скрести свою лысину, и весь выгнулся на своём стуле, чтобы лучше видеть. Сцена походила едва ли не на обмен обручальными кольцами. Морган перевернул брелок и прочёл выгравированную надпись «Сигурни Трой».
— Это брелок Сигурни Трой? – спросил он.
Рассел кивнула.
— А твой брелок у неё?
Она опять кивнула.
— А она сама?
— Погибла на задании этой весной.
— И ты… — у Моргана перехватило дыхание, — даришь мне брелок своей напарницы? Вещь, которая для тебя значит очень много?
— Да, — ответила Рассел, — как символ партнёрства. С пожеланиями удачи и никогда не сдаваться.
— Рассел! – голос Моргана нёс в себе неподдающуюся описанию палитру эмоций.
— Не начинай! – отмахнулась она.
Он хотел что-то сказать, возразить, но не успел.
— Рассел, Морган, зайдите! – донеслось из кабинета шефа.
— Пошли, Морган, — шепнула Рассел, — щас получим заслуженное…
Морган сунул брелок в карман и пошёл следом за ней.
Они стояли, как провинившиеся школьники перед директором, под суровым взглядом Уоррена Барри, восседающего за широким столом красного дерева, как Калигула на троне.
— Н-ну, соколы мои ясные, — протянул Барри, смакуя удовольствие от экзекуции, — как вы объясните вчерашний скандал?
— Сэр, — глядя поверх шефа в висевшую на стене африканскую маску из бука, — отрапортовала Рассел, — прошу принять во внимание тот факт, что агент Морган тяжело переживает потерю работы, буквально выбит из седла и готов на всё, чтобы вернуть её. Зайдя в обед в бар, чтобы подправить расшалившиеся нервы глоточком коньяка, он немного не рассчитал сил. В нервно-истощённом сознании стриптизёрша бара показалась ему неким мифическим существом, в данном случае, ведьмой. Я прошу, сэр, простить агента Моргана за вчерашний проступок и хочу заручиться своей репутацией, что подобного больше не повторится.
— Не сметь! – взревел вдруг Барри и стукнул кулаком по столу так, что на нём подпрыгнули все бумаги, видеофон и письменный прибор. – Не сметь его покрывать!
— Сэр, — повысила голос Рассел, — агент Морган профессионал, он в КСС более десяти лет, он переживает трудный в своей жизни период! Он ошибся, как может ошибиться каждый!
Морган стоял, опустив глаза в пол, и выражал всем своим видом глубочайшее раскаяние.
— Ма-а-алчать! – заорал Барри, наливаясь багровой краснотой.
Но Рассел запугать было трудно.
— Работа для Моргана – всё! – закричала она, перекрикивая шефа. – Это как раз тот случай, когда человек нашёл себя, на своём месте! Я прошу вас, сэр, восстановить его в прежних полномочиях!
Это было равносильно тому, чтобы насрать в тарелку, поставить её на стол и в ответ на возмущённые вопли окружающих, вежливо попросить вторую.
— Вон отсюда! – заорал Барри. – Оба! И скажите «спасибо», что не уволены!
— Мне надо поговорить с вами наедине, сэр, — с этими словами Рассел распахнула дверь и вышвырнула Моргана из кабинета директора.
Он даже сообразить не успел, что происходит, как его грубо выперли в спину. Это Рассел-то? Горстка плоти в форменном костюме? Морган покрутил головой, оправил костюм и встал у двери, слушая, что там, за стенкой, происходит.
Голоса его напарницы и директора стали глуше, однако, вполне различимы.
— Я требую, сэр, восстановления! – звенел от напряжения голос Рассел.
— Нет! – ревел Барри.
— Морган вчера провинился, никто не отрицает, — понизила она голос, — а кто из нас святой? Я? Вы?
Морган в приёмной поперхнулся и покосился на мадам Бижю и лейтенанта Клычкова, которые сидели с видом, что их тут ничего не касается.
— Дело не в Моргане! – зло отозвался шеф. – Можно подумать, первый раз этот паршивец является пьяным на работу! Можно подумать, я не вижу!
«Ах, он страху нагоняет»? – возмутилась за дверью тонкая душа спецагента.
— Так вы из-за меня, сэр? – тихо ахнула Рассел.
— Всё, Джо, всё, иди в архив, займись работой. У меня масса дел, — устало отозвался директор.
— Не смей, комбат! – с тихой яростью процедила она.
— Заткнись, лейтенант! Тебе жить-то осталось! Так поживи спокойно! Ты когда-нибудь жила спокойно?
— А если я не могу спокойно? – Морган и не подозревал, что Рассел способна говорить с такой яростью. – И не хочу спокойно!
— Самое время научиться!
— Комбат!
— Лейтенант!
— Комбат…
— И не проси, Джо! Пока это в моей власти, я не дам тебе рисковать собой! Я так обрадовался, когда тебя перевели в наш отдел, вот, думаю, наконец-то ей будет отдых! А ты обвела меня вокруг пальца, попросилась на активную должность, клялась-божилась, что будешь осторожна! Я тебе в напарники моего лучшего агента дал!
«Меня?» – поразился Морган за дверью. Покосился через плечо: мадам Бижю и Клычков не сводили с него любопытных глаз, но, перехватив его взгляд, тот час же вернулись к делам, изображая бурную занятость. Мадам Бижю принялась лихорадочно стучать по клавиатуре, а Клычков перебирать бумаги в лежавшей у него на коленях папке.
— А ты на втором задании полезла в самое пекло! – продолжал Барри. – Нет, хватит с меня! Я никогда не забуду той ночи на Ирии, когда я нёс тебя по ледяной пустыне, и мои руки были мокрыми и скользкими от твоей крови, а вот здесь, — Морган не видел, где он показал, — пропоров твоё тело, торчали твои переломанные рёбра! И по следам за мной позли змеи-белухи! И если бы я знал, что оправившись, ты вернёшься на «Каллисто», я бы выкинул тебя им!
— Сэр, я неисправима! Кесарю – кесарево, слесарю - слесарево!
— Нет!
— Сэр, — Рассел вдруг сменила тон, — вы влюблены в меня?
— Пошла вон отсюда! – снова заорал Барри. – Чтоб глаза мои тебя не видели!
— Так мы восстановлены, сэр? – спокойно уточнила она.
— Да чёрт с тобой!
— Я буду очень осторожна, я обещаю.
— Пошла ты! – выкрикнул в истерике директор.
Морган едва успел отскочить от двери и встать у окна, с отрешённым видом теребя штору. Когда Рассел вышла, всё её лицо было в красных пятнах, и на висках блестели бисеринки пота. Губы улыбались, а в глазах плавилась боль. Моргана ужаснуло такое сочетание, он схватил её за руку и вывел из приёмной.
— Нас восстановили, Морган, — выдохнула Рассел, — слышишь, нет? Вос-ста-но-ви-ли. Фу-у-ух, гора с плеч! – она похлопала себя по карманам, нашла сигареты и жадно закурила.
День прошёл тихо. Напарники доделали архивную работу, после обеда поднялись в свой кабинет, прибрались там, и до конца дня пробездельничали. Морган дал почитать Рассел старые отчёты наиболее интересных дел, чтобы, так сказать, расширить кругозор, а сам остаток дня висел в социальных сетях, травя анекдоты в виртуальном обществе таких же бездельников. А когда закончился рабочий день, попрощались и разошлись в разные стороны, как и вчера, как и всегда.
На следующем задании агент Рассел прибегнет к мародёрству; сидя на шкафу, продемонстрирует напарнику свои докторские умения и вступит в открытое противостояние с оборонкой.