Времени на то, чтобы открыть слуховое окно и выбраться на крышу, не было. На чердаке располагалось что-то вроде лаборантской комнаты. Стояли массивные, прикреплённые к стене, металлические стеллажи с книгами, стеклянными банками всех размеров, пустыми и полными, колбами, ретортами, пробирками, фарфоровыми чашечками. Возле окна находился стол, а в углу притулился старый продавленный диванчик.
— Сюда, Морган! – крикнула Рассел, влезая на нижнюю полку, а с неё, как по лестнице перебираясь на верхнюю, ещё выше, и обрушивая за собой вниз кучу посуды.
Морган было бросился к ней, но поскользнулся и упал.
— Морган!
Грязно выругавшись, спецагент проворно поднялся, но влезть на полку не успел. Тварь метнулась к нему, из бурой кучи выбросилась ложноножка, захлестнула шиколотку и потащила за собой. Морган заорал от боли, ступню будто окунули в кипяток. Рванулся вперёд, вцепившись руками в нижний стеллаж, но тварь выбросила вторую ложноножку и захватила, обволакивая, его вторую ногу.
— Дай руку! – орала Рассел, слезая вниз, роняя посуду.
Спустилась на нижнюю полку, схватила Моргана за руку. Сил у неё было, что у трактора-тягача! А тварь к себе тянула, сжигая ноги, и тоже с недюжинной силой.
— Пусти, Рассел! – еле смог выдавить из себя Морган. — Руку оторвёшь!
Близко перед собой он видел её белое лицо, жутким отчаяньем и страхом налитые её глаза, и она кричала что-то, и он тоже кричал, и вдруг она бросила в тварь наполненную чем-то темным банку, и захват ослаб, и тварь отхлынула.
Морган попытался встать на ноги, но не смог, боль пронзила всё тело. Рассел схватила его за плечи и рывком заволокла на стеллаж.
— Лезь наверх, быстро!
Морган, опираясь на колени, полез. Они добрались до самой верхней, под потолком полки, и сели на неё, тяжело дыша и вытирая пот с лица. Весь эпизод занял считанные секунды. Тварь внизу отбрасывала прочь осколки разбитой банки, громко хлюпала, вздымалась и опадала, и её середину разъедало белым пятном, превращая из студенистого в жидкое, которое таяло, испаряясь.
— Чем ты бросила в неё? – спросил Морган.
— Банкой…
— Я видел, что банкой! В банке что было?
— Кажется, йод… Спиртовой раствор йода… Я не уверена. Вон, — Рассел показала на угол полки, что была под ними, — там ещё такие банки.
Морган лёг на живот, дотянулся рукой до полки пониже, захватил банку, выпрямился и открыл её. Осторожно поднёс к носу, вдохнул.
— Йод, точно. Здесь, похоже, жил химик. И, похоже, тварь эту и нахимичил. Насмешивал, да насливал. И стал первой жертвой. Учёные – на х…ю верчёные, - он отстегнул от пояса телефон и набрал шерифа, — мы сидим в доме на чердаке, — сказал, дождавшись ответа, — и долго так не продержимся. Нам нужен спиртовой раствор йода. Много. Хоть бы парочка кубометров. Чтобы залить тварь и растворить. Она боится йода. Мы случайно узнали.
— Будет вам йод! – крикнул в ответ шериф. – Держитесь! Мы скоро!
— Уж поторопитесь! – попросил Морган.
Боль в ногах, о которой он забыл, спасаясь от твари, вернулась, нахлынув с силой штормовой волны так, что в висках застучало, закружилась голова. Спецагент побледнел и не смог сдержать стон.
— Боже мой, Морган! – ахнула Рассел. — Твои ноги!
Напарник посмотрел и тоже охнул:
— Чёрт побери, а…
От ботинок остались только чудом держащиеся верхушки, подошву, стельки и носки разъело, и наружу торчали красные, обваренные местами до мышечного слоя, ступни. Боль толчками била в виски, кружилась голова, к горлу подступила тошнота.
Морган вытер вспотевший лоб. Положение было хуже некуда. У него сильно обожжены обе ступни, они сидят на полке, не имея возможности куда-то с неё перебраться. Внизу вздрагивала тварь. В её теле была прожжена довольно глубокая яма, но в сравнении с её размерами – капля в море.
— Конечно, — прохрипел Морган, — это интереснее, чем рутинная проверка документов… Но как бы выбраться отсюда? И где гарантия, что оно за нами вверх не полезет?
— Будем кидать в неё банками, пока банок хватит, — ответила напарница, но голос её особой уверенности не выражал.
— Мы с тобой, похоже, влипли, Рассел, — вздохнул Морган, — но ничё… — он улыбнулся и тихонько дёрнул её за «хвост» волос, — пока-то мы живы.
— Морган… тебе, наверное, очень больно, — нерешительно сказала Рассел.
— Наверное! – хмыкнул он.
— Можно сделать тебе перевязку?
— О! – удивился Морган. – А есть чем?
— Здесь, — напарница показала на широкий боковой карман форменных брюк, — маленькая аптечка. На всякий случай.
— Так чё ты раньше молчала? Тут человек помирает! С тобой сто раз можно помереть, Рассел, пока ты вспомнишь, чё у тебя в карманах лежит!
Рассел, не слушая привычное ворчание напарника, села, свесив вниз ноги, достала из кармана несколько перевязочных пакетов.
— Ногу давай, — положила ногу Моргана себе на колени, и, стараясь не прикасаться подушечками пальцев к раневой поверхности, быстро и аккуратно обмотала его ступню антисептическим бинтом. Боль сразу стала стихать, таять. Морган заулыбался.
— Во! – сказал, показывая Рассел оттопыренный большой палец. — Молодец! Если бы тебя не выгнали из медакадемии за аморальное поведение, ты стала бы светилом современной медицины.
Напарница пропустила мимо ушей это тонкое замечание, основанное не понятно, на каких умозаключениях, и принялась перевязывать его вторую ступню.
— Здорово! – повторил Морган. — У вас такая лёгкая рука, док! – он взял её руку в свои и погладил тонкие пальцы, — Рассел, — сказал Морган, — Рас-сел – Роса. Росинка.
Она смущённо опустила голову вниз, чувствуя, что предательская краснота, как всегда не вовремя, наплывает на щёки. Но освободить ладонь из его руки не решалась. И в этом девчоночьем смущении выглядела такой милой, такой естественной, что Морган едва удержался, чтобы не поцеловать её в нетронутые помадой губы. Уже почти потянулся к ней, как в мозгу вспыхнуло: «Подполковник с «Каллисто!» Ага. Рассел. Девочка-цветочек. Тронь – и взорвётся. Скинет вниз в эту клоаку. Спасибо, не надо.