Потом поехал смотреть закат на Великом Ниле и весьма впечатлился. Там же, в кафе на берегу поужинал, и там же снял милую мулаточку, убедившую его, что она совершеннолетняя, и провёл с ней часок. А потом ещё полежал в кафешопе на циновках, глядя на звёздное небо и покуривая кальян, и вернулся в свой отель.
И всё вроде бы неплохо, отлично отдохнул, развлёкся, впечатлений набрался, а чего-то не хватало. Вот не хватало чего-то, какого-то последнего штришка, детальки, нужного, важного, необходимого, что должно дополнить и завершить этот день. Всю дорогу до гостиницы Морган ломал голову, что же это за деталька такая недостающая. И уже входя в номер, понял: Рассел.
Джордан Рассел, его напарник, друг и не друг, и не враг, а так, боевой товарищ и просто красивая женщина, заронившая в нём нечаянный интерес. Пленница своих рамок и правила-номер-один. Коллега, которая никогда не станет партнёром. Или станет? Да какая разница, просто необходимо увидеть её, и всё – можно спать.
В её спальне горел свет. Морган негромко постучал – никто не ответил. Тогда он запросто открыл дверь и спокойно вошёл в её комнату. Как будто, так и надо. Она крепко спала, сбросив с себя во сне покрывало. Настежь открытое окно едва добавляло прохлады в комнату. На Рассел была почти прозрачная бирюзовая сорочка на тонких бретельках – непонятно зачем, всё равно, что голая. На тумбочке стояла пепельница с одиноким окурком сигареты и большое фарфоровое блюдо, полное кусочков басбусы, лукума, козинак и прочих сладостей.
Морган улыбнулся – похоже, Рассел прошлась по тому же маршруту, что и он. Он присел на краешек кровати, прикрыл покрывалом её ноги, чуть касаясь ладонью, провёл по её волосам. Она не проснулась, продолжала спать так же крепко и безмятежно. Морган увидел блеснувшую на её шее золотую цепочку и опять улыбнулся. Его крестик. Носит, не снимая.
Он встал, выключил ночник, вышел из комнаты и тихо затворил за собой дверь. Всё, день завершён. Завтра домой. А сейчас спать.
Чему вовсе не быть, так того не сгубить,
А чего не сгубить, тому нету конца на Земле.
Тонких улиц иглу
Пальцем переломлю.
Будь свободна душа,
Но меня не лишай
Легких крыльев,
Ведь кажется мне,
Будто я египтянин,
И со мною и Солнце и зной,
И царапает небо когтями
Легкий Сфинкс, что стоит за спиной.
Будто я...
Будто я...
Тот терял, ты найдешь,
Тот молчал, ты поешь,
Тот задумал такое,
Так не будет покоя
Уже никогда.
А мечта не нова,
Чтоб до неба трава.
Будь свободна душа,
Но меня не лишай
Легких крыльев,
Ведь кажется мне,
Будто я египтянин,
И со мною и Солнце и зной,
И царапает небо когтями
Легкий Сфинкс, что стоит за спиной.
Будто я...
Будто я...
Чему вовсе не быть...
Чему вовсе не быть...
Будто я египтянин,
И со мною и Солнце и зной,
И царапает небо когтями
Легкий Сфинкс, что стоит за спиной.
Будто я...
Будто я...
Из сновидения его вырвал стук в дверь. Кое-как скатившись с кровати и матерясь про себя – часы показывали половину третьего – Морган включил свет и пошёл открывать.
- Прошу прощения за позднее вторжение! – в номер ввалился капитан Мохаммед Мовад.
Карие глаза его возбуждённо блестели, на невыспавшейся физиономии выросла щетина, ворот рубашки был расстёгнут, и галстук сбился в сторону.
- Что случилось? – простонал Морган. – Ещё кто-то потерялся?
- Вам Звезду Героя дали! – выпалил капитан.
- Что? – спецагент протёр глаза. – Чего дали? Подождите, - он закрыл дверь, - какую звезду? За что?
Капитан бодро протопал к холодильнику, открыл его, выудил какую-то банку, щёлкнул жестяным ключом, открывая; поднёс ко рту и выхлебал, даже не осознавая вкуса.
Морган стоял рядом, теребя резинку трусов и, давясь зевотой, терпеливо ждал объяснений.
Комиссар вытер рот, упал на диван и раздельно повторил:
- Вам дали Звезду Героя.
- Одну на двоих? – ехидно уточнил Морган.
- Нет! Каждому! Звезду Героя! Идите, будите напарницу.
- А за что Звезда-то? – полюбопытствовал спецагент.
- Как – за что? – опешил капитан. – За раскрытие серии преступлений и ликвидации незаконного бандформирования.
- Ну, надо же! – фыркнул невыспавшийся герой. – Оценили прыть американских задниц?
- Не ёрничайте, Морган, - устало оборвал его капитан, - это одна из высших правительственных наград и заслужить Звезду Героя в тридцать лет…Вам же тридцать?
- Восемнадцать, - буркнул Морган, зевая, - до ста осталось.
- Ну, будет, Морган, - устало вздохнул капитан, - вы как будто совсем не рады. Идите, разбудите напарницу, скажите ей. Где она там у вас спит?