- Джо, - Макаров перехватил её тонкую, но сильную руку, - дай водку сюда и сядь. Будем разговаривать. Что тебя напрягает? – спросил он, беря её за плечи, разворачивая к себе и заглядывая в глаза. – Ты мне боишься про Моргана рассказать? Джо, рассказывай. Я как раз к тебе ехал, хотел сказать тебе – сильно ты меня впечатлила, Джо Рассел. Мне для постели девочки попроще нужны. А с тобой я хотел бы просто дружить. Так что рассказывай. Что тебя напрягает в том, что ты зацеплена Морганом?
- Я не зацеплена Морганом! – зло огрызнулась она. – Я с этим кобелём КСС-овским ничего общего иметь не хочу, и не буду! Ни о каких отношениях, кроме служебных, и речи быть не может! Если у меня и есть какие-то тёплые чувства к нему, так я за эти пять неполных месяцев работы не раз, и не два была ему жизнью обязана. Ясно тебе?
- Ясно, - кивнул Макаров, улыбаясь, - ты по уши втрескалась в своего Моргана. Ну, значит, он того стоит.
- Вот что дураку объяснять? – спросила себя Рассел, достала пачку сигарет и закурила. – Вспомнила! – она хлопнула себя ладонью по лбу. – Сигареты! Пачка лежала в сумке, когда я уходила из кабинета. А когда вернулась, она была на столе. Я взяла её и убрала обратно в сумку. Это что ж меня так клинит, что я не помню, что на стол её выкладывала? Или - не выкладывала? А, может, Морган заходил и взял у меня пару сигарет? С него станется! – и глубоко затянулась.
Вечеринки почему-то не получилось. Чем больше Морган пил, тем больше мрачнел. И чего, спрашивается, кобенился перед напарницей? Прельстил себя, дурак самоуверенный, что занял какой-то уголок в её сердце? Да она даже в его сторону не взглянула, когда уезжала с этим фраером на белой «Акуле»! А он-то нафантазировал себе! Она краснеет в его присутствии, смущается, отводит взгляд! Бабские уловки! Играет так, развлекается. А на самом деле он ей совершенно безразличен.
- Кейси, потанцуем?
Линда. Вот ведь липучка. Морган через силу улыбнулся:
- Попозже.
Неужели полгода назад он мечтал о романе с ней? Это какую надо иметь пустоту в душе, чтобы заполнять её такой вот пустотой? Морган махом влил в себя полстакана текилы, сунул в рот ломтик лимона и встал.
Поискал глазами Тревора, махнул ему рукой, а когда он подошёл, сказал:
- Тревор, я домой. Угомони Линду, и перед остальными меня как-нибудь отмажь. Ладно? Не спрашивай сейчас ничего. Я завтра тебе объясню. На, пропейте за Звезду, - сунул товарищу стольник и пошёл прочь.
Тревор некоторе время смотрел ему вслед и во взгляде его читалось полное понимание, потом вздохнул и пошёл к барной стойке.
Телефон звонил долго, с настырным упорством. Ему по барабану было, что на дворе шестой час утра, что Кейси Морган вчера прилично выпил и хочет спать. Он звонил и звонил. Требовательно и нагло. Так упрямо, словно от этого звонка зависела чья-то жизнь.
Морган на ощупь дотянулся до кнопки автоответчика и включил его.
- Вы позвонили в квартиру Кейси Моргана, - считывал аппарат сухой текст, - если у вас имеется какая-то информация, говорите после сигнала.
Тоненькое «пи-и-и-и», а затем голос, который он меньше всего ожидал услышать:
- Агент Морган, с вами говорит директор четвёртого отдела Уоррен Барри. Морган, если вы меня слышите, срочно приезжайте в центральную больницу. Рассел, ваша напарница, доставлена туда вчера вечером в состоянии глубокой комы. Она умирает, Морган.
- Алё! Сэр! Мистер Барри! – Морган слетел с кровати, как сумасшедший, схватил трубку, но ответом ему были лишь короткие гудки.
В следующей главе все будут страдать. Страдает автор, страдает герой, страдает читатель.
Глава двадцать третья. Хочу верить!
Вот так, в одночасье рушится всё. Телефонный звонок, скупые фразы, чёрная реальность, в которую невозможно поверить. Так не может быть. От рака так не умирают. Да, её самочувствие в последние дни было неважным, но она не выглядела кандидаткой в покойники. Глазки блестели, губки улыбались. Пухленькие, детские.
Образ Рассел так ясно встал в его памяти, что из груди невольно вырвался стон. Не могло такого быть! Вчера, головокружительно красивая, она уезжала с этим кренделем на белой «Акуле», а сегодня… Глубокая кома. "Она умирает, Морган". Невозможно в это поверить. Невозможно.
Удостоверение агента Космической Секретной Службы произвело на дежурную медсестру должное впечатление и объяснив, как пройти в палату интенсивной терапии, она попросила только не шуметь.
Морган бежал по коридору, уголком сознания отмечая незначительные детали: цифры на дверях палат, голубые халаты медперсонала, скамеечки вдоль стен, пальму в кадке… Человек, поднявшийся с кушетки, тоже был отмечен краем сознания – Морган где-то видел эту рожу, и, кажется, мужчина сделал предостерегающий жест, но агент оттолкнул его, вбежал в палату и остановился, как вкопанный.
Там было тихо, если не считать ритмичного попискивания кардиомонитора и влажного хлюпанья аппарата искусственного дыхания. Плотно задвинутые шторы создавали в комнате полумрак. Сильно пахло лекарством, и почти реально, почти осязаемо в палате ощущалось незримое присутствие смерти.