— Мне нужно к вашему хозяину, — практически прорычала, смотря в испуганные глаза высокого качка.
Весьма эпичная картина, наблюдать, как девица на голову ниже, с хрупкой комплекцией, приказывает в разы больше себя мужчине, а тот готов жмякнуться в обморок от страха.
— Не заставляй меня ждать, — рыкнула, отчего мужчина дёрнулся, нажимая на какую-то кнопку.
Ворота тут же начали разъезжаться, ждать не стала, юркнула в щель и чуть ли не бегом помчалась к дому.
На пути меня пытался перехватить очередной охранник, но я вывернула ему руку и откинула куда-то в сторону, особо не заботясь.
Волчица в голове уже предвкушающее скалилась и чуть ли слюной не давилась, я же всё пыталась сопротивляться, включая разум, отчего пару раз останавливалась, тяжело дыша и словно приходя в себя, но волчица рычала вновь, а внизу живота уже полыхал настоящий пожар.
«Как же я себя ненавижу!», — обречённо корила себя, понимая и признавая, что иногда внутренний зверь оказывается сильнее нас, и ничего с этим не поделать.
За всё есть плата. И за все те преимущества оборотней, не такая уж и большая плата бушующих инстинктов раз в год. Но с человеком…
«Сколько же потом придётся отмываться», — вновь раздражённо подумала и даже как-то устало.
Едва зашла в дом и втянула в лёгкие воздух, безошибочно определила нужное направление. Все органы чувств усилились в разы, и я могла отчётливо слышать ровное сердцебиение Дамиана, только что положенный сотовый на стол, даже слышала то, как он закатывал рукава рубашки.
«Простите меня все живущие оборотни, но я действительно схожу с ума по человеку!», — признала сей факт и распахнула уверенно дверь в тёмный кабинет, хотя на улице слепило яркое солнце, и как-то краем глаза зацепила плотно закрытые тяжёлые портьеры.
Видеть меня Лаврентьев явно не собирался, даже охрана ему от шока не успела доложить о воительной гостье. Мужчина излучал крайнюю степень удивления и даже шока.
«Конечно, я ведь его отвергла, чуть ли в грязь не вдавила».
— Знаю, не рад видеть, — раздражённо ответила вместо приветствия, приближаясь.
— Как ты сюда попала? — быстро отойдя от шока, всё же спросил, напрягаясь телом и потянув руку к телефону.
«Э-э-э, мальчик. Никаких посторонних разговоров».
— Кажется, сломала кому-то из твоих солдатиков пару косточек, — сладко пропела, огибая рабочий массивный стол.
Слишком плотно к мебели мужчина был придвинут, и это прямо бесило. Не особо, а точнее вообще, не контролируя себя, свои силы и хоть толику адекватности, нагло, бесцеремонно отодвинула кресло вместе с мужчиной ближе к окну, и не менее бесцеремонно села на колени к своему объекту желания в этакой позе наездницы.
— Что ты делаешь? — рассматривая удивлённо и как-то зло моё лицо и тело, потребовал ответа.
— А, на что это похоже? Ты же этого хотел, жаждал, — чуть ли не мурлычу, кладя ладони на мужские плечи и слегка оглаживая.
— Ты под наркотиками? — от очередного нелепого предположения мягко смеюсь, прижимаясь наконец-то к мужской груди и с наслаждением вдыхая крышеснощащий запах мускуса, кофе и морской свежести.
Теряю на миг вновь контроль и прикусываю сквозь ткань рубашки зубами мужское плечо. Волчица внутри виляет от радости хвостом и просит о бОльшем. Сознание плывёт, куда-то ведёт, но спустя секунду прихожу в себя, а мужчина уже, схватив меня за плечи, отодвинул и внимательно вглядывается в глаза, словно и правда ищет признаки наркотического опьянения, хотя отчасти так и есть. Дёргаюсь вперёд, но Дамиан не даёт приблизиться, изучает, и моя спина уже касается края стола.
— Не знаю, чем тебя накачали, но сейчас я вызову врача и он поможет.
— Заткнись! — рычу, резко сбрасывая мужские руки и дёргаясь вперёд.
Знаю, что мужчина сдастся, не станет задавать лишних вопросов, просто нужно подтолкнуть, заткнуть действенным способом. Потому и обхватываю ладонями за лицо, прижимаясь к горячим и на удивление мягким губам. Меня словно ударяет мощным разрядом тока, а в голове так отчётливо и ярко мигает табличка:
«Истинный!».
Мысли и тело заполняют противоречивые эмоции: одна часть — ликует, вторая — мечется в панике и злится. Я должна была давно догадаться, что не просто так волчица странно реагировала на Лаврентьева. Должна была догадаться и бежать без оглядки. Лучше знать об истинной паре, но прожить свободную и яркую жизнь в стае, чем поддаться природе и лишиться всего ради…человека.
— Чёрт! — ругаюсь, отстраняясь от столь желанных теперь губ и прикрывая глаза, но тут же слышу…
— Я об этом точно пожалею, но сама виновата.
И прозвучало этак осуждающе, неправильно. И тут же губы обжёг новый поцелуй, намного требовательнее, подавляющий волю и…порочный.
Не желая более сражаться с самой собой, понимая, что волчица более другого мужчину к себе не подпустит, а мучиться от боли во время очередной течки явно не хочу, отдалась во власть мужских рук.
Крышу сорвало так конкретно, контроль полетел в тар-та-ра-ры, и я начала остервенело расстегивать пуговицы на мужской рубашке, кажется, от злости даже разрывала ткань. И вот, под моими ладонями горячая кожа. Идеальная. Под пальчиками отчётливо считываются крепкие мышцы, дёргающиеся от моих прикосновений. Кладу ладонь на область сердца и ощущаю дикий стук, убеждаясь, что не одна я чувствую нашу связь.
Но хочется больше.
Кожа к коже.
Целиком и полностью ощущать своего мужчину, подтверждая на него свои права и клеймя.
Слегка отстраняюсь, хватаюсь за низ водолазки, резко тяну её вверх и избавляюсь от мешающей преграды, следом летит бюстгалтер. И вновь прижимаюсь к горячему телу, тихо рыча от удовольствия, что наконец-то мы настолько близки.
Кажется, мужчине надоедает моё первенство, он ощутимо хватает меня за волосы на затылке, тянет голову назад и впивается губами куда-то в район шеи, оставляя засосы.
«Да, милый, да! Изучай меня, признавай», — тихо ликую, потеревшись пахом о уже возбуждённый член.
Раздаётся тихий мужской рык и мой короткий удовлетворённый смех. Пусть моя пара и не волк, но явно со звериными замашками.
Пока Лаврентьев занят моей верхней частью тела, словно и правда пытаясь заклеймить каждый сантиметр кожи, я провожу ладонью по крепкой груди, скольжу по твёрдому прессу и ловко щёлкаю застёжкой ремня. Как-то быстро расстегиваю и брюки, и ладонь ложится на уже вздыбившийся каменный член.
«Большой», — удовлетворённо отмечаю про себя, обхватывая ствол рукой и медленно проводя по всей длине.
И вновь рычание, а затем губы захватывают в плен и словно насилуют мой рот. Языки сплетаются в какой-то смертельной схватке, мы лишь отстраняемся друг от друга, чтобы вдохнуть новую порцию кислорода. Я вновь провожу рукой по члену, наконец-то полностью вынимая его из тесноты брюк. Хочется прикоснуться к нему губами, попробовать на вкус, но мужчина впивается руками в мою талию, дёргает вверх и усаживает на стол, а вскоре и раскладывает на нём. Ловко расстегивает пуговицу на моих джинсах, и снимает плотный хлопок вместе с кружевными трусиками. Тяну руки, желая ощутить вновь огонь под ладонями, вижу какую-то сумасшедшую победную улыбку, и мужчина резко вновь прижимается ко мне, вжимая в стол, наваливаясь, насколько это возможно.
Обхватываю ногами крепкий стан, не позволяя отстраниться, и ощущаю головку члена, медленно и искушающе скользящую по моим складкам. Из груди вырывается громкий стон, откидываюсь головой назад, зажмуривая глаза. Контроль окончательно летит ко всем чертям. Впиваясь пальцами в руки Лаврентьева, отмечаю, что даже от его рук меня штырит так, будто реально наглоталась наркотиков.
— Дамиан, — то ли зову, то ли прошу, и теперь словно все тормоза слетают у мужчины.