«Вот бы отобрать у неё одежду, — подумала Мира. — Тогда можно выдать себя за одну из них и покинуть это жуткое место. Но женщина наверняка азарка, и проклятая обработка не позволит даже замахнуться на неё".
Мира хорошо помнила, чем закончилась прошлая попытка ответить обидчице-азарке: её охватила слабость, ноги стали, как ватные и ни о какой драке уже не могло быть речи. Неожиданно женщина сказала:
— Я знаю, что ты рядом. Тебя выдаёт твой страх.
Мира вздрогнула и сильнее прижалась к стене, хоть и понимала, что это бесполезно.
— Не бойся, я тебя не выдам, — добавила незнакомка.
Она развернулась, и Мира увидела девушку не намного старше себя, с мягкими чертами лица, светлыми бровями и глазами, обрамлёнными белыми ресницами. Тёмное одеяние и полумрак делали её, и без того бледное лицо, лунно-белым.
Мира с осторожностью вышла из тени. Жизнь в Азаре уже приучила её никому не доверять. В прошлый раз Найра как будто помогла ей, а потом в комнату вломились Хранители и утащили Миру в Башню.
— Ты из подземелья лечебницы? — спросила незнакомка, кивнув в сторону лаборатории.
— Да, — ответила Мира и поспешно добавила: — Но я не такая, как они. Я живая! Пожалуйста, помогите мне!
По лицу незнакомки прошла тень. Она приблизилась к Мире и сжала её руку в своей — мягкой и тёплой.
— Идём, — взволнованно сказала она, — тебе нужно одеться. В этих лохмотьях тебя быстро заметят.
Следом за незнакомкой Мира прошла по анфиладе. Девушка открыла одну их дверей, и они оказались в темноте. Незнакомка зажгла лампу. Осветилась небольшая прямоугольная комната, всё убранство которой составляли узкая кровать, столик, шкаф, в каких хранят одежду, кувшин с водой и деревянный таз.
Мира стояла у двери, не зная, что делать дальше. Похоже, сегодня день неожиданных спасателей — сначала Хадар, теперь эта девушка. Но если поступку Хадара она могла придумать хоть какое-то объяснение, то поведению незнакомки — нет.
— Зачем ты мне помогаешь? — спросила Мира у девушки.
Та поставила лампу на стол, сняла с головы покрывало, и дрожащий свет заиграл на её длинных золотистых волосах.
— Меня зовут Камилла, — сказала девушка. — Помогаю, потому что хочу разобраться, что здесь происходит.
Мира сдержала усмешку: разобраться она хочет. Мисс Марпл местного разлива.
— Это больница? — уточнила Мира. — Я слышала, как вы с женщинами говорили о пациентах.
Камилла посмотрела на неё с удивлением:
— Разве ты не знаешь, где находишься? — спросила она.
— Меня усыпили и похитили. Очнулась я уже в подземелье.
В глазах Камиллы заблестел азартный огонёк.
— Вот именно, похитили! — воскликнула она. — Я иногда вижу, как ночью в лечебницу привозят людей, завёрнутых в плащи, и уносят в подземелье. Нас туда не пускают и ничего не рассказывают. Я пыталась выяснить у сестры Маргарет, но она не отвечает. Однажды я попыталась сама туда пройти, но меня не пустили дальше лестницы.
Мира смотрела на неё с недоверием. Неужели Камилла на самом деле подвергает себя риску только из любопытства? Это так наивно и безрассудно. Однако высказывать соображения вслух она не стала. Вместо этого напомнила:
— Ты обещала дать мне одежду.
— Да, конечно.
Камилла повернулась к шкафу и открыла дверцу. На полке лежали аккуратно сложенные вещи. Перебрав их, Камилла достала из стопки нечто тёмно-коричневого цвета. Однако Мире не отдала, а осталась стоять, прижав вещь к груди.
— Что там внизу? — спросила она. — Расскажи мне.
При одном воспоминании о рядах кукров, Миру передёрнуло.
— Там люди, — глухо сказала она. — Они не мёртвые, но и не живые.
— Вот! — воскликнула девушка. — Фрида говорила точно также.
— Кто? — удивилась Мира.
— Одна моя пациентка. Мы сдружились… Потом она умерла, но перед этим рассказала мне опещере и о людях, которые там внизу — не живые, но и не мёртвые.
— А Фрида откуда про них узнала? Она что там была?
— Она нет. Однажды один из этих зашёл в ней в комнату. Она сразу поняла, что он не совсем человек… А потом Киман рассказал ей, что был внизу в усыпальнице и видел там много таких.
Незнакомых имён становилось слишком много.
— Кто такой Киман? — спросила Мира.
— Ещё один пациент… Он погиб, упал в Реку…
«Как-то в их лечебнице часто умирают», — подумала Мира.
— Нам сказали, что это несчастный случай, — продолжала Камилла, — а я тогда подумала, что гибель Кимана связана с подземельем, ведь он там был и всё видел.
— Значит Фрида умерла после того, как к ней пришёл тот из подземелья?
Камилла покусала нижнюю губу, потом решившись ответила:
— Нет. Скорее после моего разговора с Хадаром.
— Хадара? — изумлённо переспросила Мира.
— Я говорила ей, чтобы она успокоилась и не докучала ему. Сразу было понятно, что они не ровня. Но она будто с ума сошла, даже слушать меня не хотела.
Мира поняла, что вновь перестала что-либо понимать.
— Так, подожди, — перебила она. — Давай всё по порядку. Итак, Фрида была твоей пациенкой.
— Да. И лежала в нижней комнате.
— Что значит, в нижней комнате?
— Наша лечебница платная. Но и здесь, есть комнаты получше, для богатых. Они наверху, сухие и убираются чаще. А есть комнаты для тех, кто беднее — сырые и тёмные. Фрида лежала как раз в такой. Её сестра часто задерживала оплату, и госпожа Маргарет, наша старшая, даже грозилась вовсе выгнать Фриду из лечебницы. Я рассказываю это, чтобы стало понятнее: Фрида была бедной. Она рассказывала, что в Элсаре у неё остался жених, писарь. Но он ни разу её не навещал. А какой же это жених, если ни разу к невесте не приходит? Поэтому все мы думали, что Фрида фантазёрка. Один её рассказ о пещере, полной сундуков с беляками чего стоил!
«Ну и тараторка же эта Камилла!» — подумала Мира.
— Ты опять слишком торопишься, — остановила она девушку. — Что за пещера?
— О, это очень странная история. Фрида попала к нам с раздавленными ногами. Она рассказала, что однажды нашла пещеру, полную сокровищ. Тогда она привела туда сестру и жениха — двух самых близких людей. Но в пещере случился обвал, жених сбежал, а сестёр засыпало. Вот только найти эту пещеру потом никто не сумел. Да и жених к Фриде ни разу не приходил. Поэтому мы все думали, что бедняжка тронулась рассудком и нафантазировала себе всякие сказки. Но однажды на прогулке Фрида вдруг схватила меня за руку и показала на знатного господина, который шёл по тропинке с главным Врачевателем. Она уверяла, что это и есть её жених, попросила меня подозвать его. Конечно же я испугалась и не стала этого делать. Сказала ей, что она ошибается, её жених простой писарь, а человек, которого мы увидели, очень знатный, на его плаще знак Старшего агента Хранителей. Но она стала плакать, говорить, что это Хадар, её Хадар, она узнает его среди всех мужчин Азара. Она была, словно помешанная, кричала, что разобьёт голову о стену, если я не пойду к нему и не скажу про неё. Я уступила её просьбам, дождалась, пока господин Старший агент пойдёт на выход и поймала его уже в воротах. Когда он повернул ко мне своё красивое лицо, все слова вылетели у меня из головы. Я понимала, как глупо выгляжу и какой ошибкой было окликнуть его. Потом всё же совладала с собой и сбивчиво рассказала ему про Фриду. Я извинилась за неё, сказала, что бедняжке пришлось пережить слишком много физических страданий, от которых у кого угодно может помутнеть рассудок. И пусть господин Хранитель не сердится на неё. Он внимательно выслушал, а когда я рассказывала о завале в пещере, мне показалось, что в его глазах промелькнуло что-то похожее на страх. Тогда у меня появилась мысль, что Фрида не обозналась, — Камилла взволнованно сжала пальцы.
— Что он ответил на твой рассказ? — спросила Мира.
— Сказал, что не знаком с Фридой, но сочувствует её страданиям. Попросил как-то утешить бедняжку. После чего протянул мне два беляка и добавил: «Я понимаю, как тяжело бывает с такими больными». Потом ещё что-то говорил, только я была очень сконфужена и смысл слов до меня не доходил. Понимала лишь, что мне заплатили за молчание — и я взяла плату.