— Вон она! — крикнули за спиной.
Обернувшись, Мира увидела преследователей. Оба багровые и потные от бега, они быстро приближались, держа на готове дубинки.
Мира побежала дальше. Ноги заплетались, и больше всего она боялась упасть. Вот и городская стена, ворота, нищий у ворот. Он как будто ждал её.
— Помогите мне! — прохрипела Мира.
Это было единственное, что билось в висках. Помогите! Хоть кто-нибудь!
Внезапно нищий схватил её за руку и закричал:
— Я держу её! Быстрее!
Мира попыталась вырваться, но он оказался сильным и вцепился будто клещами.
— Думаешь, за меня много заплатят? — задыхаясь спросила она.
— Много, не много, меня устроит, — ответил нищий и опять завопил: — Сюда! Я держу её!
Надежда оставалась только на магию. Мира уже поняла, что её способность — воздействовать на неживые предметы: открыть щеколду, создать стеклянную стену. Она впилась взглядом в стоящую на земле плошку с подаянием. «Серые» вылетели из неё, словно из пращи и ударили нищего по голове. Он вскрикнул от боли и неожиданности, выпустил Миру.
Не теряя времени, она бросилась в ворота, на площадь Правосудия.
Кажется, кто-то пытался её перехватить и поймать, но ей удавалось выскользнуть. Мельком оглянувшись, она увидела, что преследователи (судя по одежде, это были стражи) забежали в ворота следом.
— Обходи её слева! — крикнул один другому.
Заметив открытую дверь одного из домов, Мира ворвалась туда.
Она оказалась в крохотном, грязном дворике. Несколько чумазых детей брызгали выводилом на цеплюч, дородная женщина в грязном переднике мела двор.
— Куда?! — закричала она при виде Миры.
Но та уже заметила приставленную к стене и ведущую на крышу дома лестницу; рванула к ней. Дети радостно заулюлюкали ей вслед. Насаживая на ладони занозы, Мира поднялась на крышу. Навалившись всем туловищем, оттолкнула лестницу. Та закачалась и с глухим треском упала на землю. Мира с ужасом ждала, что раздадутся детские крики, но к счастью лестница никого не придавила.
Мира посмотрела вниз: преследователи забежали во двор, с руганью стали поднимать лестницу.
Она огляделась по сторонам: дома в Элсаре были построены почти впритык друг к другу, так что можно было перебегать с крыши на крышу. Только вездесущий цеплюч мешал. Неожиданно снизу раздались знакомые писки:
— Посмотрите, это же лодочница! Наша лодочница!
— Мира?! Где?
— Да вон же, на крыше!
Приглядевшись, Мира увидела на краю накрытой рогожкой повозки трёх взволнованно подпрыгивающих волосатых мячиков. Она втянула сквозь стиснутые зубы воздух: газилинны! Где вас носило всё это время?!
Однако расслабляться было некогда: стражи подняли лестницу и полезли на крышу.
Мира попыталась магией заставить лестницу упасть, но то ли сил осталось слишком мало, то ли лестница оказалась слишком тяжёлой — ничего не получилось.
Здешние крыши не слишком отличались от питерских, по которым она любила гулять: покатые, с коньком и хрустящей при каждом шаге черепицей — отчего казалось, что идёшь по печенью. На дрожащих от напряжения ногах, вытянув в стороны руки для равновесия, Мира побежала по коньку, не давая себе возможности усомниться в том, что делает. А также остановиться и посмотреть вниз. За спиной слышалась грубая брань. Добравшись до края, Мира оглянулась: преследователи неуклюже бежали по коньку, напоминая цирковых медведей.
Она прикинула расстояние до следующей крыши, отступила назад. Набрав разгону, прыгнула. Жестко упала на склон крыши, поехала вниз. Попыталась ухватиться за черепицу, но не удержалась. Перед глазами замелькали крыши, купол, потом всё заслонила стремительно приближающаяся брусчатка, спину пронзила боль, от удара выбило воздух из лёгких, и Мира потеряла сознание.
Глава 6. "Не хочу больше новостей!"
— Серая Хмарь, забыла заклинание! — Даяна открыла один из стоявших у стены сундуков, достала потрёпанные свитки, стала перебирать их: читала, шевеля губами, откладывала, переходила к следующим.
Лёжа на кровати, Хадар любовался тем, как свет от лампады мягко обволакивает её фигуру. Хадару нравилось смотреть на неё, когда она вот такая — непричёсанная и полуодетая. В этом было что-то домашнее, даже семейное, хотя он и понимал, что Даяна и семья — вещи несовместимые. Хадар и сам не собирался обзаводиться семейством, но всё же любил такие минуты — будто смотрел на экране добрую, старую мелодраму.
…
Почувствовав, что правый бок затёк, Хадар немного подвинулся, и тут же охнул от пронзившей грудь боли.
Даяна бросила на него яростный взгляд, сдула упавшую на лицо прядь иссиня-чёрных волос.
— И не вздумай ныть! — прикрикнула она. — Небось, сам в драку полез?
Он скривился, покорно подтвердил:
— Сам, сам.
Да уж, что не говори, хорошо его кукр отделал, душевно. Если бы не подоспела подмога в лице братьев Лечебницы, вовсе бы кони двинул. В Элсар его принесли на носилках. Правда Окато предлагал остаться в стенах своего заведеньица, но Хадар отказался. С трудом ворочая языком в наполненном кровью рту, он попросил отнести его к Даяне — своей личной любимой ведьме.
— Вы уверены? — спросил Окато.
В разорванном плаще и с покрытым кровоточащими царапинами черепом, он тоже выглядел не комильфо, но всё же гораздо лучше Хадара.
— Да… — прохрипел Старший агент. — Мне… поможет… магия.
Когда его занесли в покои Даяны, она ещё спала. Новая служанка (прежнюю Даяна приказала удавить за то, что та сливала информацию Вишневскому) испуганно вскинулась, переводя расширенные глаза с Хадара на братьев и обратно.
— Госпожа ещё спит, — сказала она срывающимся голосом. — Вам придётся подождать.
— Ты что не видишь — он не может ждать? — прогнусавил один из братьев.
Хадар мысленно с ним согласился.
Женщина вновь окинула их взглядом, не в силах решиться нарушить сон суровой хозяйки. Неожиданно из будуара раздался сонный голос Даяны:
— Кто там, Криста? Что за шум?
Прежде чем служанка успела ответить, дверь распахнулась, и Даяна вышла, держа в руке мерцающую лампу. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки было видно аппетитное тело с широкими бёдрами, тонкой талией и большими грудями. Даяна была сама первозданная природа, всё в ней дышало жизнью и сексом. На лицах лекарей явственно отразились мысли: «Я бы сейчас впендюрил этой бабёнке!»
В другое время Хадар сказал бы им: «Этой бабёнке впендюриваю я».
Но сейчас он был, мягко говоря, не в форме.
Даяна мельком взглянула на лежащее на носилках тело, но Хадара не узнала.
— Это ещё такое?! — заорала она на лекарей. — С какой стати вы тащите к моему порогу всех кого ни попадя? Или наша Лечебница не справляется с калеками? Вы хоть знаете, кто я?!
И вдруг она узнала Хадара. Сквозь приоткрытые веки он видел, как любовница отшатнулась, прикрыв рот ладонью, вскрикнула, замахала руками, грохнулась рядом с носилками на колени. Хадар почувствовал на своём лице тепло её дыхания. Если бы он не знал, что Даяна любит только себя, решил бы, что она впрямь переживает за него.
— Что с ним? Он… жив? — спросила Даяна со страхом.
— Он не захотел оставаться в Лечебнице, — сказал один из братьев. — Требовал принести его сюда. Сказал, ему поможет только магия.
— Да… да! Занесите его в будуар. Криста, открой пошире двери и…
Не договорив, она бросилась в комнаты, бестолково заметалась там, хватаясь то за одно, то за другое, затем вернулась в коридор, потом вновь в комнаты. Хадара занесли внутрь.
— Куда его положить? — спросил один из братьев, оглядывая широкую кровать с неубранной постелью. Комната была заставлена трюмо, статуэтками и вазами, в которых увядали специально выращиваемые для Даяны цветы.
— Кладите на кровать, — приказала она, немного придя в себя от потрясения. — Криста, что ты стоишь столбом?! Накинь покрывало!