«Нужно отвлечь его, — подумала Мира. — Занять чем-то другим».
— Бренн, — позвала она, стараясь, чтобы голос звучал ласково и успокаивающе.
Он вздрогнул всем телом, повернул голову.
— Иди ко мне, — продолжила она дрожащим голосом.
Кукр не шевелился. Тогда Мира поднялась, на цыпочках подошла к нему и, преодолев отвращение, положила руку на плечо. Из него торчала голая, желтоватая кость. Крови при этом не было. Мира постаралась не смотреть на кость.
— Они уплыли, — проронила она. — Остались только ты и я.
Кукр медленно повернулся, протянул руки и обхватил её за голову. Скосив глаза, Мира увидела, что между его пальцев всё ещё свисают полоски рубахи, которыми Бренн хотел связать ей руки.
В памяти чёрной вспышкой осветилось воспоминание о том, как в лодке он раздавил голову одному из стражей. У Миры от страха подкосились ноги. Сама не зная, каким чудом, она не осела на пол, заставила себя улыбнуться и посмотреть кукру в глаза.
— Я рада, что оказалась здесь с тобой, — произнесла она онемевшими от страха губами.
Увидела, как из взгляда кукра уходит животная ярость, и они вновь обретают задумчивое, даже мечтательное выражение. Кажется, Мира действовала на него успокаивающе. Её голос воскрешал прежнего Бренна, а кукра загонял внутрь. Однако при появлении угрозы кукр вновь брал верх.
— Я никому тебя не отдам, — тихо сказал Бренн и приблизил своё лицо к её лицу.
Она зажмурилась и невольно выставила руки перед собой, пытаясь отгородиться. Возникла заминка. Приоткрыв глаза, Мира увидела, что кукр смотрит на неё с непониманием. Ведь только что она была такой нежной и ласковой. Что случилось?
— Я очень устала… и замёрзла, — пробормотала Мира. — Давай чуть позже. Хорошо?
Её взгляд упал на заваленный мусором камин в стене. Если развести огонь, Гай с Хадаром увидят дым.
— Может, зажжём камин? — робко предложила она. — Можно разломать на дрова лестницу.
Голос сорвался от волнения. В глазах кукра вновь проявил себя зверь.
— Ладно, не будем, — торопливо согласилась Мира.
Она мягко отвела от своей головы его руки, подошла к стене и села. Кукр стоял, склонив голову набок и наблюдая за ней. Он вновь пугал её своей дикостью и непредсказуемостью.
— Я… лягу? Можно? — спросила Мира.
— Ложись, — равнодушно проронил кукр. Он вновь подошёл к дверному пролому и встал, как страж. Или тюремщик.
Мира легла там же, где сидела. В голове бились мысли:
«Необходимо убежать от него. Я не могу с ним оставаться. Как знать, что он сделает в следующую минуту? Вдруг получит приказ и убьёт меня? А Гай с Хадаром ни за что не найдут меня в этом доме».
Мира обвела взглядом комнату, остановила его на лестнице. Ей пришла в голову одна идейка.
Привстав на локте, она окликнула кукра. Тот повернул голову.
— Здесь сильно тянет по полу сквозняком, а у меня вся одежда промокла. Давай поднимемся наверх, — жалобно сказала Мира, стараясь вложить в интонацию всё страдание, какое только могла выразить.
Кукр молчал и не двигался с места.
— Бренн, прошу тебя. Что если я заболею от сквозняка и умру? — она помолчала и добавила: — К тому же наверху у тебя будет лучше обзор.
— Хорошо, — поколебавшись, согласился кукр.
Она встала, попыталась отряхнуть платье от налипшего мусора, но быстро поняла, что это пустая затея, и оставила, как есть.
Мира первой подошла к лестнице, чуть опёрлась на перила. Они угрожающе заскрипели. Ступени тоже не внушали доверия, одним своим прогнившим видом отбивая желание подниматься.
«Лишь бы не провалились раньше времени», — подумала Мира.
Она решила, что на середине лестницы прикажет ступеням провалиться под кукром — уж на это её магии точно хватит. Кукр упадёт вниз, а она, воспользовавшись этим, сбежит. Если удастся, догонит Гая с Хадаром. Нет — спрячется в одном из заброшенных домов.
Они начали подниматься. Словно догадавшись, что она задумала, кукр вдруг обнял её за талию. Мира досадливо прикусила губу: проваливаясь, кукр утянет её за собой.
Поднялись почти до верха.
«Пора, потом будет поздно», — сказала она себе. Остановилась, сделав вид, будто услышала что-то необычное. Даже указательный палец к губам прижала. Мол, тихо!
— Что случилось? — насторожился кукр.
— В доме кто-то есть! — прошептала Мира.
В нём вновь пробудился зверь. Выпустив Миру, он запрокинул голову, шумно втянул носом воздух.
Мира метнулась к перилам и со всей силы ударила взглядом по ступеням у кукра под ногами. Они с треском проломились, и кукр провалился, повиснув на руках. Гнилые доски крошились под его пальцами, но ему удавалось удержаться. Не теряя времени, Мира кинулась по лестнице вниз. Рука кукра схватила её за подол платья. Мира в отчаянии дёрнулась, раздался треск ткани, у кукра остался кусок верхней юбки. Не задерживаясь, девушка побежала прочь из дома.
«Убраться подальше, схорониться в норе, куда он не доберётся», — стучало в голове.
Конечно, Гая с Хадаром уже не было видно. Насколько хватало глаз, были только заброшенные полуразрушенные дома и пустые, залитые водой улицы. Где вплавь, где шагом, Мира поспешила прочь от дома «кровавого господина». От холодной воды сводило руки и ноги, на грудь будто повалилась огромная жаба, мешая вдохнуть и выдохнуть, а в голове стучало тысячью молоточков: «Быстрее! Быстрее!»
За спиной послышался плеск воды. Кукр! Мира оглянулась: никого. Она обшарила улицу диким взглядом. Показалось? Сердце ухало в груди, как бешеное. Она ещё немного прибавила ходу. Наступила на что-то острое, но вытаскивать ногу из воды и изучать, что там, было некогда. Потом, всё потом. Сперва — найти укрытие.
Может, уже хватит убегать? Может, укрыться в этом доме? Или в следующем? Каждый из домов казался Мире слишком ненадёжным и легко просматриваемым.
Уловив краем глаза движение наверху, она подняла голову и замерла в изумлении и растерянности: в воздухе на четырёх цепях, которые крепились к Куполу, висела восьмиугольная белоснежная башня, напоминающая китайскую пагоду. У неё были большие двери, на которых неизвестный мастер вырезал затейливые узоры, напомнившие о морозном дне и росписи на стеклах. Дверь была приоткрыта, и сквозь неё пробивался луч желтоватый света, словно там горела лампа. Венчала пагоду крыша в форме остроконечной шапки. Казалось, пагода материализовалась из воздуха, иначе, удивительно, как это Мира не увидела её раньше.
"В той норе, во тьме печальной гроб качается хрустальный на цепях между столбов «[1], — вспомнились Мире знакомые с детства строки.
Пагода висела неподвижно. Вокруг никого не было, стояла тишина, не нарушаемая ни единым звуком, всё замерло, словно заколдованное неведомыми чародеями. Мира заметила, что на воде дрожит лёгкой рябью отражение хоть и большого, но обыкновенного дома — такого же, как все в этом городе. Она в удивлении подняла глаза на пагоду, затем вновь на отражение; на пагоду, на отражение, на пагоду, на отражение. Тряхнула головой — ладно, пусть это остаётся необъяснимой загадкой природы.
Внезапно из пагоды начала спускаться узкая лестница без перил — она появлялась ступенька за ступенькой, пока с тихим плеском не погрузилась в воду у ног Миры. И вновь всё вокруг накрыла зачарованная тишина.
Странно, но Мира не чувствовала сверхъестественного изумления. Где-то на краешке сознания она будто ожидала чего-то подобного. Обернувшись, не появился ли кукр, Мира стала подниматься по лестнице. Пройденные ступени таяли в воздухе так же, как до этого появлялись. На мгновение Миру охватил страх невесомости. Она зажмурилась, сосчитала до десяти и медленно открыла глаза. Лестница, как прежде, вела к дверям пагоды.
Вот и последняя ступенька. Мира взялась за блестящую, как из латуни, дверную ручку. Внизу послышался плеск воды. Взглянув под ноги, Мира увидела кукра. Он бежал, разрезая грудью воду, оглядывался по сторонам. Глаза горели яростью.