Когда кто-то осторожно тронул её за плечо, она истерически взвизгнула и распахнула глаза: рядом с дымящимся кубком стояла Дарина. При взгляде снизу она казалась непривычно высокой и какой-то монументальной.
Мира с ужасом уставилась на кубок.
— Противоядие готово? — выдавила она.
Дарина кивнула.
— Вот оно! — Гай поднял такой же дымящийся кубок.
Хадар сдвинул свитки, встал и подошёл к ним, разминая пальцы, будто собрался играть на пианино. Или душить.
— Времени у тебя на половину свечи, — сказал он.
Мира машинально повернула голову и уставилась на горящую свечу сантиметров двадцать в длину.
— За это время ты должна найти Даяну и вытрясти из неё информацию.
— Понятно, — проронила Мира. От страха собственные губы казались онемевшими. Она побоялась, что ноги тоже подведут и спросила: — Можно я не буду вставать?
По лицу Гая прошла судорога.
— Можно, — сказала Дарина и протянула ей кубок. На лице магини застыло официальное выражение, по которому нельзя было понять, что у неё на уме.
Мира взяла кубок и поднесла к губам. В горле комом встала тошнота.
«Не могу!» — подумала она с отчаянием.
Чтобы подбодрить себя, вновь посмотрела на кубок с противоядием.
«Всё пройдёт хорошо. Я скоро вернусь».
Так, глядя на кубок с «живым» зельем, она сделала глоток «мёртвое». К её удивлению, зелье оказалось ледяным, на вкус похожим на сироп шиповника. Горло сжалось от спазма, но Мира заставила себя сделать ещё глоток. Краем глаза увидела, что Гай порывисто шагнул к ней, явно желая отобрать кубок, но Хадар удержал его.
— Руки! — прорычал Гай и яростно оттолкнул Старшего агента, так что тот едва не упал.
Мира быстро допила и положила кубок рядом на шкуру, прислушиваясь к своим ощущениям. Яд уже должен начать работу, деловито проникать в клетки её тела, разрушать их. У Миры появилось острое желание выпить противоядие — прямо сейчас, пока ничего не началось.
«А может ничего не будет? — с надеждой подумала она. — Может у Дарины не получилось?»
В тот же миг тело пронзила резкая боль в желудке. Казалось, её разрезали надвое. Мира повалилась на бок, сжимая живот. Руки и ноги стали сильно дёргаться и она не могла их контролировать. Ей казалось, что огромная сила рвёт её изнутри, ломает кости, вытягивает позвоночник.
«Противоядие! Дайте мне противоядие!» — хотелось вопить ей, но горло онемело, и Мира только хрипела.
Всё вокруг то погружалось во мрак, то освещалось слабым светом — словно она попала в подвал, где загоралась и гасла лампочка. Перед глазами ершилась грязно-белая трава.
«Это... мех», — тяжёлым шаром толкнулась в мозг неповоротливая мысль.
Лампочка перегорела.
...
Первая мысль была: «Так вот каково оно...»
Мира открыла глаза. Перед ней опять была грязно-белая трава, только на этот раз холодно. Дьявольски холодно! Изо рта вырывались облачка пара.
Мира огляделась. Она лежала на берегу, заросшем невысокой, покрытой инеем травой. Чуть дальше, насколько хватало глаз, расстилалась замёрзшая река. Сероватый лёд отражал тусклое солнце. И ни одного человека вокруг. Да уж, не таким она представляла себя это место. В прошлый раз река Безвременья выглядела иначе: с песком, каменными изваяниями и Оямото на берегу.
В голову закрылась вполне логичная мысль, что она прибыла не туда и Даяну здесь не найдёт. Мира провела рукой по траве. Полупрозрачные былинки ломались под её ладонью, словно были сделаны изо льда.
«Надо вставать и двигаться, пока не застыла тут, как тушка в морозилке», — подумала Мира.
Она поднялась на ноги. Трава хрустела, словно Мира шла по стеклу, но боли не было. Впереди на Реке неясно темнело что-то огромное.
«Может корабль вмёрз в лёд?» — подумала Мира.
В каком направлении идти она представления не имела, поэтому пошла к кораблю. Хоть какой-то ориентир. Осторожно ступив на лёд, прислушалась: не раздастся ли треск? Тут же усмехнулась над собой: бояться утонуть после того, как умерла от яда.
Бывает ли смерть после смерти?
Всё же она решила не рисковать. Если от яда её спасет Дарина, то вытащить из-под льда некому. Вокруг звенела тишина, сквозь тонкую подошву сапожек проникал холод.
«Почему я не потеряла чувствительность? — подумала Мира. — Почему ощущаю холод?»
Вопросы повисли в морозном воздухе и не было никого, кто мог бы на них ответить.
Отойдя от берега метров на двести, она посмотрела вниз: под ногами была прозрачная пропасть. На мгновение от страха закружилась голова.
— Глупости, — прошептала Мира. — Этому льду, возможно, сотни тысяч лет, он подо мной не треснет.
Подняв голову, она взглянула на огромную неподвижную фигуру. Сейчас, когда расстояние между ними сократилось, фигура уже не напоминала корабль. Это была одинокая скала с покатой вершиной, напоминающей голову неведомого существа.
«Может, потухший вулкан или вроде того?» — подумала Мира и в нерешительности остановилась, думая, нужно ли к нему приближаться.
Все надежды встретить в этом месте Даяну растаяли в морозной дымке, и Мира с нетерпением ждала, когда же противоядие вернёт её в шатёр. Как-то у них там свеча долго горит.
Или может? При одной лишь мысли, что она может навечно оставаться на этой замёрзшей реке, захотелось выть белугой.
— Нет, надо думать о хорошем, — приказала она себе. — Скоро меня вернут. Просто здесь время течёт иначе, чем там.
Неожиданно Мира почувствовала движение воздуха. Резко обернулась: от берега по льду к ней двигалась тёмная точка. Двигалась очень быстро, со скоростью гораздо выше человеческой.
— Это точно не Даяна! — прошептала Мира.
Их было только двое в бескрайней обледеневшей пустыне, и Мира шестым чувством поняла, что нечто мчится по её душу. Страх толкнул её в спину, разогнал кровь по венам, заставил сорваться с места и побежать к вулкану. Она скользила по льду, падала. Помогая себе руками, вставала. Холодный воздух жёг лёгкие.
Вулкан приближался, и Мира вдруг узнала в нём застывшую фигуру огромной жабы. Оямото?!
Она споткнулась, взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие, но упала лицом вниз. На мгновение ослепла от боли в носу, на лёд брызнули алые капли крови. Не обращая на боль внимание, Мира вскинула голову: это на самом деле была Оямото — неподвижная, мёртвая, окаменевшая, подобная фигурам, которые Мира видела на берегу реки Безвременья.
«Так вот куда она пропала! Вот почему не откликалась на мой зов!» — подумала Мира.
Её охватило такое отчаяние, что казалось, будто что-то рвётся в груди. Богиня умерла, богини больше нет. Кто мог такое сделать?! И на что теперь надеяться этому миру?!
В тот же миг ей показалось, будто шеи коснулось чьё-то горячее дыхание. Мира сморгнула выступившие на глазах слёзы, осмотрелась: рядом никого не было. Зато крошечная точка преследователя превратилась в фигуру большого, намного крупнее обычного, волка. Зверюга мчалась по льду, окутанная паром своего дыхания; пасть была оскалена, уши прижаты к голове, жёлтые глаза горели жаждой убийства, мощные широкие лапы взрывали брызги льда.
Всхлипнув, Мира поднялась на ноги. У неё был только один шанс спастись: добежать до Оямото и попытаться укрыться так, чтобы волк не смог пролезть следом.
«Он пролезет куда угодно!» — истерически вскрикнул внутренний голос.
— Заткнись! — процедила Мира сквозь зубы и вновь бросилась бежать.
Бежать до тех пор, пока есть силы, пока ноги касаются льда, и в грудь врывается расплавленный свинец воздуха. Бежать, чтобы жить — даже после смерти.
Ей казалось, она слышит, как лапы зверя крошат сковавшее реку стекло льда, чувствует его горячее дыхание. От него пахло свежим мясом и кровью.
«Не оглядываться! Только не оглядываться!» — мысленно приказывала она себе. И бежала дальше к мёртвой богине.