Мира кивнула: сдружились.
— Хадар раскаялся в своих поступках, но зло, которое он совершал, давит на него тяжёлым грузом, — продолжал Колдун. — Может ему на самом деле станет легче, если он тебя увидит. Не отказывай в последней просьбе смертнику.
— Конечно, я... Да! — воскликнула Мира, испугавшись, что со стороны выглядит, будто она хочет оставить просьбу Хадара без внимания.
— Буду откровенен, Великий Хранитель Элсара против того, чтобы выпускать тебя из комнаты для чего-либо, кроме сама знаешь чего, — заметил Колдун.
— И? — спросила она слабым голосом.
— У меня состоялся с ним долгий разговор и, в конце концов, Великий Хранитель согласился, но с условием, что ты добудешь нам воды.
Мира горько усмехнулась: вот и закончилось её противостояние. Теперь, когда оказалось, что Хадар не поможет выбраться из Башни, ей совсем не на кого было надеяться. Оставалось лишь сидеть в этой проклятой комнате и ждать, пока Башня окончательно сведёт с ума.
— Хорошо, я добуду вам воду, — вытолкнула из себя Мира. — Но только ради просьбы Хадара. Один раз.
Во взгляде Колдуна сверкнуло торжество. Оба знали, что за первым разом последует второй, за ним третий и так до тех пор, пока возможности Миры не иссякнут. Потом её выбросят, словно сломанную вещь или, того хуже, сделают кукром. Но Мире даже хотелось, чтобы всё поскорее закончилось.
— Это правильное решение, — сказал Колдун и крикнул помощников.
Прибежали две стражницы. Миру отвели в зал с бассейном. Как и в прошлый раз, он был полон черничной воды.
— Выпустите эту воду, — сказала она, ни на кого не глядя. — Я наполню бассейн чистой.
Девушки в сомнении переглянулись.
— Делайте, как она велит! — прогремел за спиной усиленный акустикой голос Колдуна.
Мира вздрогнула — она не видела, как он пришёл.
Девушки начали спускать воду с такой спешкой, будто боялись, что Мира передумает. Она смотрела, как постепенно уровень воды снижается и становится видна мозаика на стенах: щупальца мифических существ, переплетённые между собой не то в схватке, не то в объятиях. А вот те тёмные шарики о множеством отростков, наверняка, газилинны. Мира невольно с теплотой улыбнулась: где сейчас её друзья? Смогли ли найти свои дома? И вспоминают ли хоть иногда о глупой неповоротливой двуногой, их полюбившей? Она поймала себя на том, что думает о себе в прошедшем времени.
За спиной раздались мягкие шаги Колдуна, Мира внутренне сжалась.
«Хоть когда-нибудь ты оставишь меня в покое?!» — хотелось крикнуть ей, но она сдержалась в отчаянной попытке сохранить лицо.
— Рад, что ты, наконец, приняла правильное решение, — сказал Колдун, встав так близко, что от его дыхания колыхнулись волосы у неё на виске.
Мира поморщилась, едва сдерживаясь, чтобы не отпихнуть его.
— Это только один раз ради Хадара, — повторила она исключительно по привычке возражать.
Колдун открыто усмехнулся. Мира знала, что значит его усмешка.
Одна из стражниц подошла к ним и, опустив глаза в пол, сказала, обращаясь к Колдуну:
— Господин, всё готово.
Он с улыбкой показал Мире на бассейн:
— Прошу. Яви нам чудо.
Чувствуя сильный внутренний озноб, Мира приблизилась к краю, простёрла над бассейном руки. Стражницы отступили к колоннам, глядя на неё с робостью и надеждой. Конечно всё слышали о том, что она сотворила на Больших кочках, но сомневались, сможет ли Мира это повторить. Она и сама сомневалась.
Время пошло. Мира стояла рядом с бассейном, но ничего не происходило.
«Тогда я была в трансе, а сейчас эта виллова Башня вытянула из меня все силы!» — подумала она.
— Мира, — осторожно сказал за спиной Колдун.
— Я пытаюсь! — воскликнула она. — Не надо было держать меня взаперти всё это время!
Тут же ей в голову пришло, что если Колдун увидит, что от неё нет никакого толка, всё закончится. На свободу её, конечно, никто не отпустит — таких не выпускают. Значит, всё правда закончится. Она опустила руки, ссутулилась, обронила:
— Не могу. Бог дал, бог взял.
Стражницы в смятении переглянулись.
Колдун помолчал, потом сказал со вздохом:
— Очень жаль. Хадар будет тебя ждать.
Мира сцепила зубы. Ради Хадара можно попробовать ещё раз. Она попыталась ввести себя в состояние спокойствия и счастья, которое охватило её в прошлый раз. Тогда ей казалось, что весь мир открылся навстречу — светлый, радостный, доверчивый. И она растворилась в его свете.
Нужно вызвать в памяти какое-то светлое воспоминание...
И оно возникло — то, как они с Гаем летели на канжди над Лесом и она увидела мохнатое азарское солнце, которое катилось по небу, словно бабушкин клубок. А внизу бегали с места на место яркие цветы. Даже сейчас, вспоминая об этом, Мира почувствовала, что улыбается: странный богатый на чудеса край, населённый дикими людьми, огромными добрыми канжди и девочками-кентаврами. И рядом Гай — живой, весёлый и любимый.
— Вода! — громко и восторженно прошептала одна из стоящих у колонн магинь, и её голос разлетелся под сводами.
Мира перевела взгляд на бассейн — он быстро наполнялся чистой прозрачной водой. Изображения мифических существ подрагивали в ней, отчего казалось, что они танцуют. Вальс её памяти — в последний раз.
Переведя взгляд на Колдуна, Мира увидела, что он стоит, опустив голову и мнёт в пальцах хрупкий цветок, похожий на хризантему.
...
После того, как бассейн был наполнен, Миру вновь отвели в её комнату. К ней пришли две магини, принесли новое тёмно-зелёное платье: из дорогой ткани, с открытыми плечами и расшитым узорами корсажем. Пока девушки подкрашивали Миру и укладывали ей волосы, пронзая их множеством шпилек, она сидела, безучастно глядя в стену перед собой.
Закончив, магини ушли, но Мира так и продолжала сидеть без движения. Она впала в оцепенение. Люди и предметы вокруг казались ей скрытыми за толстым стеклом, а сама она заключена в хрустальный куб, висящий в космической пустоте.
Затем дверь открылась, и в комнату вошёл Колдун.
— Так гораздо лучше, — одобрительно улыбнулся он, глядя на Миру.
Она молча подняла на него глаза. Колдун обошёл её, остановился за спиной и через пару мгновений шеи коснулось что-то холодное. Мира в испуге рванула вверх, но тяжёлая сила его магии заставила её вновь опуститься на кровать.
— Не бойся, — сказал Колдун и в его голове прозвучало что-то похожее на ласку. — Это не опасно. Совсем напротив.
Мира почувствовала, как по шее вниз скользнуло что-то прохладное. Опустив глаза, она увидела, что Колдун надел ей на шею цепочку с дымчато-зелёным камнем, напоминающим по форме слезу.
— Ошейник кукра? — предположила она.
Колдун фыркнул и рассмеялся:
— Ну, Мира! С таким настроением мужчины перестанут дарить тебе подарки.
Она гневно подняла руки, желая сорвать цепочку, но Колдун сжал её запястья.
— Считай цепочку дополнением к платью, — сказал он.
Затем отпустил её и взмахнул рукой. Поверхность стены перед ней тут же стала зеркальной. Мира с удивлением увидела себя — и в первый момент не узнала. Перед ней была дама, словно сошедшая с картины художника Средневековья: печальный взгляд, беззащитно открытые плечи, в ложбинке между грудей тускло мерцал зеленовато-дымчатый камень. Дама была довольно красива, хотя и бледна, несмотря на румяна, а за её спиной стоял крупный красивый мужчина с длинными каштановыми волосами схваченными на голове обручем из того же металла, что и цепочка.
Внезапно губы дамы покривила усмешка, и Мира спросила:
— Это Хадар хочет увидеть меня такой?
Лицо Колдуна исказилось, словно она дала ему пощёчину.
— Нет, — ответил он с металлом в голосе. Мира сама не поняла, что именно произошло, но было приятно, что удалось его обидеть.
— Что же, нам пора, — его голос вновь стал официальным.
Мира встала, чувствуя дрожь в коленях. Колдун протянул ей руку, но Мира предпочла её не заметить. Они прошли по коридору Башни, поднялись по лестнице так высоко, как Мира ещё не была. По пути к ним присоединились маги, человек двадцать. Они следовали за ними будто тени — бесшумные и молчаливые.